Пока все протестные беларуские медиа смакуют возможную смерть Лукашенко, проведем аналитический анализ последствий такой смерти.
Достаточно точно "разброд" на случай смерти Лукашенко описывает "Ник и Майк":
Ситуация аховая. Кремль, более-менее, устраивает Нимфоманка. В колоде есть еще подзабытый Румас, который во времена своего премьерства много контактировал с башнями и успел обзавестись там поклонниками. Но Кремль вертит сейчас головой во все стороны. Может, кого-то и из оппозиции в свои византийские игры затянут.
Я же с небольшой помощью коллег по аналитическому (но чуть менее публичному) цеху просчитывал варианты развития событий на тот случай, если "завтра по всем каналам расскажут о тяжёлой утрате".
Итак, главный вопрос касается того, кто получит трон Лукашенко после смерти Лукашенко. Тихановская безусловно заявила, что "она готова быть транзитной персоной".
Теперь главный вопрос: кто пустит Тихановскую руководить транзитом власти или даже прикрывать его? Из смоделированных нами нескольких десятков вариантов развития событий ни в одном оппозиция не могла оказаться наверху политической цепи.
В лучшем из вариантов власть переходит "западникам при Лукашенко" (за неимением Макея сойдёт и Алейник, Румас или Головченко). При этом ни один из данных вариантов не кажется вероятным настолько, чтобы на него надеяться.
Самый вероятный вариант кажется чудовищным. Сейчас армия Беларуси находится под контролем сил РФ, при этом сама Беларусь находится в политическом шпагате между вовлечением в войну и активным изображением поддержки Путина при нулевом выхлопе для Кремля.
Кремлёвский пул сдерживается самим Лукашенко и группой "экономистов и западных лоббистов". В случае, когда Лукашенко окажется в гробу, рычаги влияния будут исключительно у силового блока, а он насквозь пропитан силами Кремля.
Итого, самый вероятный исход смерти Лукашенко в нынешних реалиях - это приход комбинированной военной хунты под предводительством Кремля с полнейшим отстранением от власти всех, кто так или иначе торговался с Западом по договору "Алиссия".
При смерти диктатора, который не доверял даже "двойникам" функцию публичных выступлений, не существует удачных преемников. Власть берет тот, кто имеет наибольшее количество внутренних рычагов влияния на систему.
Беларуское политическое поле - это сугубо инструментарий "силы", который лежит под Москвой достаточно длительный период времени.
В этом контексте оппозиция, владеющая "умами", не может противостоять силовому влиянию по той причине, что протест выдавлен из страны и не имеет явной возможности превратить людскую поддержку в рычаг политического давления. Говоря проще, конвертация протестных голосов избирателей в силовой инструмент политического транзита невозможна. Ни я, ни опрошенные аналитики не видят возможности в нынешних условиях репрессий перебить протестной картой силовой блок.
Более того, в случае смерти Лукашенко политическая плоскость будет направлена на искоренение инакомыслия среди политических элит, поэтому спираль репрессий, наоборот, возрастёт (и внутри режима) для создания "контура безопасности" для оккупационной хунты.
Окно возможностей использования смерти диктатора для смены политического вектора открывается лишь при одном исходе - безоговорочной победы Украины в войне. Так, снижение влияния пророссийского силового блока в Беларуси (а также "гражданских" адептов русского мира, которые формально перенимают власть в случае смерти Лукашенко) возможно лишь в том случае , если Россия дойдет до такого катастрофического состояния, что руководить событиями в соседней Беларуси она банально не сможет.
Поскольку война продлится ещё приличное количество времени, удачного "окна возможностей" в тактической перспективе для Беларуси нет.
Возможности для создания оппозицией центров политического влияния в условиях околовоенного террора нет. Шансов на то, что Лукашенко вдруг выпустит лидеров политического протеста и активистов оппозиционного движения, также нет.
Это классическая ловушка диктатора, попавшего под внешнее влияние
