Последние европейские новости удивительно напоминают события 80-летней давности, завершившиеся Второй Мировой войнойИ снова несколько событий, на первый взгляд не связанных друг с другом, складываются в единую картину. Следом за победой сторонников Брекзита в Британии, где консерваторы получили монобольшинство в Палате Общин, опрос проведенный в Германии агентством YouGov показал, что 41% немцев считают Дональда Трампа наибольшей угрозой миру, большей чем Владимир Путин (8%) и Ким Чен Ын (17%).
При этом Трамп приветствовал победу британских консерваторов, заявив, что выход Британии из ЕС позволит США заключить с ней "более выгодную торговую сделку". Затем США ввели в действие давно обещанные санкции в отношении "Северного потока-2", причем, врезали ими так, что стройка, оконченная на 93%, сразу замерла. Швейцарская компания Allseas Allseas, которая строила СП-2, располагая необходим оборудованием, прежде всего - судном-трубоукладчиком, предпочла остановить работы, заверив, что будет действовать "в соответствии с нормами законодательства США".
Других охотников, готовых пренебречь американскими санкциями, и обладающих необходимой техникой, пока не нашлось, а собственных трубоукладчиков, способных вести такие работы, у России нет. Точнее, есть примерно такие, какие нужно - можно сказать, почти подходящие, но они принадлежат "Газпрому", и их еще надо перебросить к месту укладки. К тому же проклятое почти все осложняет, а если его и удастся обойти, "Газпрому" страшно самому входить в строительство, поскольку это порождает риск влететь под американские санкции всем АО, а не только дочерним предприятием, созданным для строительства СП-2. Кроме того, российские специалисты, получив в руки сложную западную технику, нередко добиваются очень неожиданных результатов. А экологическая катастрофа на всю Балтику, сотворенная командой собственного трубоукладчика, а не сторонними исполнителями, грозит "Газпрому" новым кругом судебных исков, как раз тогда, когда ему удалось, наконец, разрулить газовый спор с Украиной на самых выгодных для себя условиях.
Словом, СП-2 оказался заморожен, и, похоже, надолго, причем, у самого финиша, когда большая часть средств уже потрачена. Это, конечно, обидно всем, кто вложился в проект - а в него, кроме Газпрома, вложилось и с полдюжины европейских компаний: Royal Dutch Shell , E.ON , OMV, Engie, Uniper и Wintershall.
Понятно, что в Европе, и, в первую очередь в Германии, американские санкции были восприняты как выкручивание рук - и вызвали, в числе прочего, похолодание отношения к Трампу, и без того не бывшее теплым. Однако, на фоне такой чувствительности к американскому вмешательству в европейские дела, информация о том, что Маттиас Варниг, гендиректор компании Nord Stream 2 AG, той самой дочерней компании Газпрома, которая занята строительством СП-2, и в дальнейшем должна его эксплуатировать, давно и прочно связан с российскими спецслужбами, не вызывает в Европе ни тревоги, ни протеста. Хотя о связях Варнига, в том числе и лично с Путиным, известно давно, и время от времени эта тема освежается в СМИ, она не вызывает ни малейшего резонанса. Скорее, напротив - Варнига ценят как полезное связующее звено, одно из многих в российско-германском энергетическом сотрудничестве.
Впрочем, Варниг, а также Герхард Шредер, бывший федеральный канцлер ФРГ, а ныне председатель Совета директоров компании "Роснефть", в своей близости к России отнюдь не одиноки. Германский бизнес и германская политика буквально проросли, как грибком, российскими спецслужбами и российскими креатурами. Конечно, Москва осторожна, и открыто сотрудничает, по большей части, с отставниками. Но былые связи остаются в силе и после формального ухода с госслужбы. А потому подкуп и вербовка путем раздачи должностей в различных АО, наряду с продвижением на должности в них своих людей, стали излюбленными приемами россиян. Впрочем, теневое финансирование отдельных политиков, а то и целых партий тоже остается широко распространенным приемом.
Непредвзятый взгляд на ситуацию показывает, что любая критика в адрес Кремля, исходящая из Германии, создает сегодня только видимость противостояния, необходимую для соблюдения внешних приличий. Берлин таким образом обозначает идейные разногласия с восточным соседом, он опасается его избыточного усиления, и не одобряет применения силы, не согласованного с ним. Но санкции скорее формальны, чем действенны, они лишь рябь на поверхности, под которой лежат бездонные глубины российско-германского сотрудничества. Догнать Германию нацелилась и Франция, хотя для нее это непросто, российско-германское сотрудничество выстраивалось десятилетиями, и стоит на прочном фундаменте, заложенном еще в бывшей ГДР. Тем не менее, в Париже настроены оптимистично.
Первая, и очевидная ассоциация при взгляде на эту картину - интербеллум. Поляризация Европы: уход Британии в союзе с США в жесткое противостояние, сначала с германо-советским союзом, который рухнул из-за непомерных аппетитов Кремля, решившего надуть и союзника, а затем и с Германией, использовав СССР как инструмент для ее разгрома. Противовесом англо-американскому курсу выступала континентальная позиция: прагматичный союз с Гитлером либо капитуляция, переходящая в коллаборацию.
Трения Берлин-Москва, включая поддержку Германией антироссийских санкций, не должны никого обманывать. Сотрудничество Германии и СССР началось не с Гитлера, и развивалось постепенно. Советская Россия играла на противоречиях между Германией, Британией и США задолго до прихода нацистов к власти, насыщая Европу и весь мир своей агентурой и сколачивая ситуативные союзы, основанные на экономическом прагматизме. Германия, сотрудничая с СССР в догитлеровский период, да и при Гитлере тоже, иной раз и осаживала обнаглевшего партнера, но лишь в рамках тактики, не влияющей на стратегию взаимовыгодного сближения. Все это и повторяется на наших глазах по сценарию интербеллума, почти век спустя, отчего каждый следующий поворот угадывается все легче и легче. Сейчас, после победы Джонсона, что означает уже окончательное решение о выходе Британии из ЕС, можно ожидать кампанию по зачистке Британии от российской агентуры, и соскакивание с крючка тех, кто переиграл Москву, воспользовавшись ее спонсорской помощью для реализации Брекзита.
Восемьдесят лет назад европейские игры с Советской Россией закончились Второй мировой войной. При этом, именно московские интриги обеспечили приход Гитлера к власти, а торговля с СССР помогла ему на финишном этапе подготовки к войне, в которую две диктатуры вступили как союзники. Сегодня в Европе нет военного конфликта, отложенного на 20 лет - именно так оценили политики окончание Первой Мировой войны. Но структурный кризис в ЕС налицо, и он не затухает, а, напротив, обостряется. Бунты во Франции и уход Великобритании обозначили проблему уже предельно зримо, но никак не способствовали ее решению.
Второе важное отличие - мир изменился. Появилось пространство информационного виртуала, способное оказывать многостороннее влияние на реальную жизнь. В этом пространстве и развернется конфликт, к которому приведет Европу повторение логики событий интербеллума. Последствия же информационной войны в современном мире могут быть не менее разрушительны, чем применение классических видов оружия, хотя и с меньшим внешним эффектом.
Помимо хакерских атак, сопряженных с кражей или подменой данных, такая война будет иметь и пропагандистскую составляющую. Отдельные теракты, вроде акций ГРУ в Солсбери или в Берлине, по сути, тоже являются составляющими информационной войны.
Что же мы наблюдаем на вероятных ТВД грядущей информационной войны? Из последних новостей - в Тарту прошли киберучения НАТО, а Министерство финансов США ввело санкции против семи российских компаний, связанных с хакерской группировкой Evil Corp. Несколько ранее разразился скандал вокруг выдачи из Израиля в США российского хакера Алексея Буркова, чему отчаянно пытались помешать россияне. Мелкие столкновения в сети стали уже повседневной рутиной, которая вообще не попадает в новости - так, The Washington Post, в статье о подготовке США к отражению угрозы российского вмешательства в президентские выборы 2020 года, пишет о том, что американское киберкомандование осенью 2018 года блокировало деятельность в Интернете петербургского "Агентства интернет-исследований" - фабрики троллей, развернутой под эгидой Евгения Пригожина. Газета также сообщает о возможных мерах точечного воздействия на руководство российских спецслужб, военных, представителей крупного бизнеса: от сообщений с предупреждениями, отправляемых по каналам связи, которые те считают безопасными, до публикации конфиденциальных данных.
При этом, как утверждает издание, власти США "не будут стремиться оказать воздействие на российское общество в целом, а также непосредственно на президента РФ Владимира Путина, чтобы избежать обвинений в провокации" - но это, скорее, лишь формальная фраза, призванная не допустить перерастания публикации в дипломатический скандал. В конце концов, публикация персональных данных тоже воздействует на общественное мнение в целом, в том числе и российское. Это одна из точек, в которых хакерская операция переходит в сферу пропаганды.
Россия тоже готовится вести информационную войну. Можно посмеиваться над многочисленными сбоями, возникшими 23 декабря при пробном включении "Чебурнета" - автономно работающего российского сегмента Интернета, но это лишь трудности отладки такой системы, неизбежные на первом этапе. Кроме того, как показывают опросы общественного мнения в России, ее информационная оборона и без таких крайних мер достаточно прочна. По данным "Левада-центра", первое место в рейтинге людей, заслуживающих титул "человек года", в России по-прежнему занимает Владимир Путин. На втором - президент Украины Владимир Зеленский, что на фоне снижения его рейтингов в самой Украине выглядит двусмысленно, далее - глава МИД Сергей Лавров, президент Беларуси Александр Лукашенко, глава МО Сергей Шойгу, президент США Дональд Трамп и пилот Дамир Юсупов, сумевший посадить потерпевший аварию пассажирский самолет, летевший в оккупированный Россией Крым. Налицо очевидный запрос на сильную руку, способную решать сложные проблемы простыми средствами - это состояние общества идеально подходит для любых манипуляций с ним.
Итак, логика событий ведет нас к войне, что легко увидеть, спроецировав на современность цепочку причин и следствий 80-90 летней давности. Характер этой войны и специфика ее ТВД также понятны: она будет носить глобально-информационный характер, а то, что мы видим сегодня, - лишь мелкие конфликты, обозначающие направления будущих сражений. Уход Британии из ЕС приближает ситуацию к развилке, когда континентальная Европа либо капитулировала перед советско-германсикм союзом, либо предпочла сопротивлению прагматичный компромисс.
В картине не хватает разве что Гитлера, но, во первых, году в 28-29 никто не ожидал его победы, а, во-вторых, события не обязательно должны повторяться с такой точностью. Одержимого идеей мирового господства кремлевского диктатора в сочетании с прагматичной готовностью урезанного с уходом Британии ЕС идти ему на уступки в обмен на экономические выгоды, будет вполне достаточно. Американо-западноевропейский союз удерживает только НАТО и страх перед неумеренным аппетитом Москвы. Но НАТО переживает не лучшие времена, превратившись в "Альянс слабых звеньев" , а сиюминутная выгода может перевесить даже страх.
Перспектива войны - да, войны нового типа, сочетающей в равной мере информационную, пропагандистскую, хакерскую, криминально-коррупционную и гибридно-мятежную составляющие - но войны уже не локальной, а мировой, в которую могут вмешаться и неевропейсике игроки, видна совершенно отчетливо. Началом же ее будет - и это тоже очевидно, - именно информационно-пропагандистская война. Недаром бывший командующий силами НАТО в Европе Джеймс Ставридис, в своей статье в Bloomberg,утверждает, что создание кибервойск, способных защитить США от хакерской угрозы из других стран, включая Россию, Китай, Иран и КНДР, является задачей даже более приоритетной, чем развертывание космических сил.
Разобравшись, таким образом, в общей картине, остается ответить на список частных, но наиболее важных для нас вопросов. Готова ли к грядущей мировой информационной войне Украина? Ведет ли она подготовку к такой войне? Способна ли уже сегодня успешно противостоять враждебному информационному вторжению хотя бы на уровне мелких конфликтов? Защищена ли от массированных информационных атак вероятного противника? Сделаны ли выводы из локальной информационной войны, развернутой Россией против нас в 2013-2014 году, и нами проигранной, что и предопределило потерю Крыма и части Донбасса? Создана ли концепция информационной обороны? Развернуты ли структуры, способные решать задачи, аналогичные тем, которые перечислены в статье The Washington Post, пусть в меньшим масштабах, с меньшим эффектом, сообразно меньшим, по сравнению с США возможностями, но того же типа? Удерживаем ли мы сейчас информационный фронт с Россией (или он давно уже рухнул, и наш противник беспрепятственно наступает, натыкаясь, в лучшем случае, на разрозненные очаги сопротивления)?
Ответы на все эти вопросы не займут много места, уложившись всего в одно слово.
Нет.
