В Украине свирепствуют осенние пожары. Универсальной валютой стал Филимонов. Руководство страны тайно перебралось в сельскую хату в Двуречанском районе Харьковщины, чтобы посмотреть, хорошо ли горит. Президент Зеленский не теряет надежды на справедливый суд над взяточником, предателем и пламенным трибуном Гео Леросом.***
- Еще раз спрашиваю, кто бросил бычок с вертолета в сто гектаров верхового леса?! - громыхнул Зеленский. - Горит корабельная сосна, горит село Горобьевка, огонь угрожает перекинуться на населенный пункт Гряниковка!
В гневе президент был страшен. На нем было кимоно, расшитое зелеными драконами на велосипедиках, именной черный пояс по традиционному карате с вышитой фамилией главы государства на японском языке, состоящей из иероглифов "тупаку" и "клоуняку", каска отличника народного пожаротушения, серебряные коньки почетного чемпиона мира по фигурному катанию в легком весе и золотые бутсы действующего капитана футбольной команды "Кривбасс", натянутые поверх коньков.
- Так это, хозяин, - сказал Арахамия, неловко переминаясь с ноги на ногу, - никто ничего не бросал, у нас же айкосы. Я слышал, это Татаров нашел в лесу мопед Гео Лероса, ну и это, как говорится, не устоял перед соблазном, а огонь перекинулся на лесную подстилку и...
- Лесная подстилка - это звучит как-то двусмысленно, - кисло сказала депутат Богуцкая. Сегодня она была без привычного ведра, так как пожертвовала его на борьбу с пожарами, и поэтому была раздражена сверх обычного. - Все-таки хорошо, что я не член "Слуги народа".
Сексист-дурносмех Корниенко прыснул, но в целом сдержался.
- Слава богу, я вообще не состояла ни в одной партии, - окинув его ледяным взглядом, продолжала Богуцкая. - Я партийная девственница.
- Та ты шо! - удивился Корниенко. - Отэто засада.
- Баба нет, баба нет, - поспешно сказал Зеленский. - А вообще, как вас, ребята, только ни называли, - и зелеными кнопками, и бешеным принтером, и уродами кончеными, и фотографами, и порнографами, и вафлистами, и онанистами, и анальщиками, и насильниками, и чокнутыми Лизами, и пидо...
- А вас... А вы! - задохнулась от возмущения Богуцкая. - Знавала я одного депрессивного невротика, которого глава его офиса настроил против окружения и сдал потом в психушку, но я это так, ни о ком, поняли вы, нет?!
- ...И я горжусь вами! - эффектно закончил Зеленский, сорвав бешеные аплодисменты Корниенко и Арахамии. - А вам, Лиза, в ведре было лучше. Кстати, знаете ли вы, что на днях в Полтаве мне вручили диплом почетного ведролога?
Вошли Кравчук и Фокин, впустив в хату струю дыма.
- Свободу православному Донбассу! - с порога закричал Фокин, размахивая флагом ДНР. - Смерть украинским оккупантам! Путин, введи войска! Рос-си-я! Рос-си-я! Но-во-рос-си-я!
- Официально заявляю, что я к этому Фокину никакого отношения не имею, - поспешно сказал Кравчук. - Его в переговорную группу назначил глава государства, вот пусть он теперь и реагирует.
- У меня нет никакой реакции на взяточников и предателей этой страны, мне все равно, - с достоинством сказал Зеленский и ободряюще улыбнулся Фокину: - Продолжайте, Витольд Павлович, прошу вас.
- Полная амнистия народных ополченцев Донбасса, особенно тех, кто стрелял в украинских карателей! - твердо сказал Фокин. - Кто больше всех настрелял карателей - тому ценные призы и бесплатное зубопротезирование! Особый статус! Медные дросселя!
- А пленных отдадут? - оживился Зеленский. - Мне хотя бы парочку пленных, можно я скажу, можно?
- Нельзя! - отрезал Фокин. - Ты, мелкий дрыщ, недостоин господину Пушилину даже шнурки завязывать.
- Витольд Павлович только что выразил исключительно личную точку зрения, - поспешно промурлыкал Ермак. - Это одиозная и двусмысленная формулировка, на которую почему-то согласилась предыдущая власть, и через такую красную линию переступать нельзя никак.
- Вот вообще никак, - эхом отозвался Кравчук.
От близости лесных пожаров в хате сработала система пожаротушения, с потолка полилась вода, однако несмотря на то, что Кравчук стоял прямо под разбрызгивателем, на него не попало ни капельки. Фокин смерил коллегу подозрительным взглядом.
- Да ты никак засланный казачок, - внезапно прошипел он. - Или правильно сказать "кравчучок"? Во как тебя от мира корежит-то, значит, мои слова попали в цель!
С этими словами Фокин неумело бросился на Кравчука и начал душить. Оба старика покатились по образовавшимся на полу лужам, однако Кравчук по-прежнему оставался сухим. Ермак незаметно вытолкал обоих из хаты, закрыл дверь и отключил систему пожаротушения. Зеленский расстроенно смотрел в пол, губы его кривились от обиды.
- Не принимай близко к сердцу, - сказал ему Ермак. - Слова Витольда Павловича вырвали из контекста и переврали журналисты.
- Да я не из-за этого, - махнул рукой Зеленский и шмыгнул носом. - Сегодня я впервые за много лет не провожал ребенка в школу, не было никакой линейки... Никакой линейки, Карл!
Ермак быстро посмотрел в окно, на мгновение испугавшись, что увидит в нем враждебного блогера Волоха, но, к счастью, в окне были только лесные пожары.
- А этого старого хрыча все равно надо пнуть из переговорной группы коленом под зад, - с ожесточением сказал Зеленский.
- Вова, это эмоции, - мягко сказал Ермак. - Поверь, у Фокина еще много хороших идей.
- Я про Кравчука говорю, - уточнил Зеленский.
Ермак посмотрел на него с гордостью.
За дверью в погреб кто-то глухо заорал, но крик быстро сменился бульканьем. Кто-то захихикал.
- Ну что ж, пора на суд, друзья! - сурово объявил Ермак. - Хватит уже молча слушать, как президента и меня этот п#дор Лерос поливает грязью.
Все закивали, насупились и вслед за Ермаком спустились в погреб.
В погребе среди банок с позапрошлогодней консервацией сидел связанный по рукам и ногам депутат Гео Лерос. На голове у него был надет черный мешок, на который тонкой струйкой лил воду из ведра торжественный Юзик в форме "Кривбасса". Лерос орал и булькал.
- Эй, это же мое ведро! - возмутилась Богуцкая. - Я же пожертвовала его в фонд борьбы с пожарами!
- Фонд борьбы с пожарами нынче пуст, - развел руками премьер Шмыгаль. - Местным властям поручено изыскать средства на местах.
- Ой, та забери свое сраное ведро, бобер несчастный, подавись, - брезгливо сказал Юзик и швырнул в Богуцкую ведром. Та быстро надела его себе на голову и, успокоившись, затихла.
- Сними мешок с ублюдка, - ледяным голосом велел Юзику Зеленский.
- Всех не пересажаете! - тут же заорал Гео Лерос, отплевываясь. - Вы можете открывать сколько угодно дел на меня, поджигать мое имущество, но вы, подонки, меня не остановите. Я буду драться на пляжах, я буду драться на побережьях, я буду драться в полях и на улицах, я буду драться на холмах! Я не могу предложить вам ничего, кроме крови, слез и пота! Я...
- Некоторые люди, к сожалению, забыли, как они попали в Верховную Раду и для чего, - перебил его Зеленский скрипящим от презрения голосом. - Они микробы, они бактерии в нашем здоровом организме, но, к счастью, их очень мало, и они слабы.
- Мікроби дуже слабкі! - радостно подхватил великий реформатор Михеил Саакашвили на известный мотив, спускаясь в подвал пританцовывающим шагом. - Микробы, микробы меня так боятся, что такое микробы - это микробы. Ми-микро-бы, ми-микро-бы, отбросы и микробы, мікроби дуже слабкі! Аваков, Насиров, Пашинский и вся прочая мразь и наволоч...
- Ладно, ладно, хватит, Миша, - быстро сказал Зеленский, опасливо оглядываясь. - Ты чего пришел?
- Мы заберем деньги Ахметова, мы заберем деньги Медведчука, мы... - по инерции продолжил Саакашвили и растерянно умолк.
- За#бешься пыль глотать, - весело сказал Юзик.
- Ребята, вы молодцы, я вас люблю, - промямлил Саакашвили, но потом взял себя в руки и сказал: - Многоуважаемый Владимир Александрович, я пришел сообщить вам, что я возвращаюсь в Грузию, моя служба окончена.
- П#здуй, - еще веселее сказал Юзик.
- А вот черта с два, - сказал Саакашвили.
- Стреляй в грудь коммуниста! - заорал Гео Лерос, видя, что на него перестали обращать внимание. - Всех не перестреляете! О смелый сокол, в бою с врагами истек ты кровью. Но будет время, и капли крови твоей горячей, как искры, вспыхнут во мраке жизни!
- А никто тебя стрелять и не будет, - прошипел Зеленский. - Сам сгоришь, пожар все ближе. Горело Гео, паалалооо!
- Безумству храбрых поем мы славу! - заорал Лерос. - Безумство храбрых - вот мудрость жизни!
- Долго мы еще будем слушать, как этот п#дор Лерос... - снова начал Ермак, но закончить ему не дали.
- Долго, еще как долго, - раздался вдруг сзади, словно гром среди ясного неба, повелительный голос нардепа Дубинского.
В воцарившейся тишине Дубинский спустился вниз, прошел между банок и протянул Зеленскому подозрительно знакомую пепельницу, в которой лежал конверт с надписью "Указ о помиловании, сукабля".
- Вот, вам просили передать, - глумливо сказал Дубинский.
Зеленский разорвал конверт и стал читать письмо.
- "Значит так, мелкое...", кгм, - пробормотал Зеленский. - Кгм... Ага. Угу. Ладно, Лерос, ты свободен. Юзик, развяжи его.
- Вот это да, - удивился Шмыгаль.
- А ты, лысый выхухоль, вообще хайло завали, - грубо сказал ему Дубинский. - Ермак, вопросы есть?
Ермак с ненавистью промолчал.
- Ну, из фракции мы его все равно исключим, - задиристо сказал Зеленский.
- Это пожалуйста, - легко согласился Дубинский.
Выходили на улицу в полном молчании. Над головами руководства страны в клубах дыма пролетела на зонтовой тяге кандидат в мэры далекого Киева Ирина Верещук, подхваченная циклоном в разгар съемок предвыборного ролика на мосту Кличко у арки Дружбы народов. Ирина требовала, чтобы кто-нибудь немедленно спустил ее на землю и изрыгала адские ругательства, от которых поежился даже Дубинский.
- Зонт закрой! - прокричал ей Гео Лерос, сложив руки рупором. - Закрой зонт, дура!
Из дымящихся кустов внезапно выбежал перепачканный сажей Кирилл Тимошенко и во весь дух бросился к Зеленскому.
- Беда, Вова, беда! - прохрипел он, приблизившись к президенту. - Филимонов сгорел!
- Как сгорел? - удивился Зеленский.
- По грибы пошел! - заламывая руки, объяснил Тимошенко. - Решил кастрик развести, барабульку пожарить, ну оно и того...
Зеленский надолго задумался. Потом плюнул, беззлобно выругался и махнул на все рукой.
- Пора звать Лысого, - наконец, сказал он.
