Всю прошлую и позапрошлую неделю российская пресса с энтузиазмом фонтанировала двумя темами. Первая – что там делает их баржа трубоукладчик «Фортуна», как она вращает своими винтами и сколько гудков она из себя исторгла посреди моря, ну а вторая – куда более бодрая и загадочная. В самых бравых красках с подчеркнутой недосказанностью вещалось о том, что Германия и США ведут негласные переговоры об условиях достройки газопровода «Северный поток – 2».
Так, представитель правительства ФРГ Ульрике Деммер заявила, что она обменивается мнениями с партнерами, включая США, по вопросу строительства газопровода «Северный поток – 2». А пресса подхватывала слухи и уже судачила о том, какими именно будут условия для безопасного в плане санкций возобновления этой стройки. Но вот ближе к концу прошлой недели в прессу пошла несколько другая информация, которая косвенно ставила под вопрос все эти бодрые заявления правительства Германии и российской прессы.
Сначала достоянием гласности стал список страховых компаний, которые вышли из обслуживания проекта. Они сделали это без комментариев и можно сказать – по-английски, но пресса пронюхала и выдала это в эфир. А ведь известно, что если одна такая компания выходит из проекта, то это еще можно списать на какой-то частный случай, возможно, связанный с делами в самой компании, но когда выходит несколько страховых грандов, то это может быть только по одной причине.
Такие компании строят свой бизнес на оценке рисков, а если дело касается крупных проектов, то эти риски оценивают крупнейшие специалисты, никогда не раскрывающие публике источники своей информации, на которой они построили свое заключение. Для них не нужны судебные решения, официальные заявления правительств или что-то еще. У них есть свои каналы поступления информации, непосредственно из эпицентра событий.
Их задача – выяснить неизбежность критических изменений в ситуации задолго до того, как это станет очевидным. И вот именно в этом случае они выдали свое мнение о том, что риски стали слишком высокими и что страхование мероприятий с такими рисками может осуществляться либо на других условиях, либо надо выходить из дела, пока не поздно. Между прочим, страхование полезной нагрузки, выводимой на орбиту российскими ракетами, одно из самых дорогих в отрасли потому, что риски уж слишком велики.
Но вслед за страховыми компаниями на выход из проекта пошли инвесторы. Причем, на прошлой неделе вышел самый крупный инвестор и все это говорит о том, что ситуация не такая веселая, как о том писали российские СМИ. И вот появились сообщения следующего содержания.
«Власти Соединенных Штатов не ведут с Германией консультации с целью достичь какой-либо неофициальной договоренности, которая позволила бы завершить реализацию проекта «Северный поток – 2».В свою очередь, на недавней пресс-конференции представитель Госдепартамента, отвечая на вопрос об этих переговорах, уточнил, что формулировку «обмен мнениями» не следует понимать как наличие переговоров. По его словам, американская администрация доводила до сведения германской стороны свою обеспокоенность проектом в ходе обычных дипломатических контактов.
Вот так. А российские СМИ уже ушли намного дальше и рассуждали о «цене вопроса», которая якобы усиленно обсуждается с американцами. А на самом деле, ничего подобного не было вовсе. И вот эта тема продолжена уже в исполнении представителя одного из профильных министерств Германии. Как заявила министр охраны окружающей среды ФРГ Свенья Шульце в интервью, которое опубликовано в воскресенье в немецкой газете «Вельт ам зонтаг»:
«Германия может столкнуться с исками о возмещении ущерба, если строительство газопровода Nord Stream 2 (“Северный поток – 2”) будет окончательно остановлено».Наконец-то до кого-то стало доходить, что Москва торгует рыбой второй свежести и если вы решаетесь с ней играть в одну игру то надо быть готовым, что тебя накормят редкой тухлятиной. Москва всегда уговорами или угрозами пытается заставить подписать договор, в котором для оппонента предусматривается принцип «вход – рубль, выход – два».
Это касается не только газа, но его – в первую очередь. Хорошо понимая бандитский характер своей внешнеэкономической деятельности, Москва закладывает такие условия в соглашения, которые могут стать большой проблемой для оппонента, если до того дойдет, во что он ввязался и попытается выйти из «взаимовыгодного сотрудничества» с РФ.
Видимо, фрау министр не просто так пустилась в эти рассуждения, а по результатам совещания, которое дошло до стадии рассмотрения последствий прекращения стройки. А это говорит о том, что там уже поняли, что коммерческая составляющая проекта, а именно – предполагаемая прибыль, уже не очевидна или же проект вовсе выглядит убыточным. Только это могло вынудить правительство всерьез рассматривать последствия отказа от путинской игрушки и оказалось, что весело было начинать эту эпопею. Было очень приятно раскладывать по карманам тугие конверты или что там еще, а вот сейчас ве выглядит не очень хорошо и чем дальше, тем хуже.
Ведь мало того, что они взяли перед россиянами обязательства, но взяли же еще и деньги, а россияне не могли не задокументировать этот момент и ситуация выглядит совсем удручающе. Ведь кто его знает, что Москва может выложить на обозрение. Тому есть хороший пример, когда шло расследование Мюллера в отношении Трампа и в частности – задавался вопрос о том, что именно Трамп обсуждал с Путиным в Хельсинки, используя режим «с глазу на глаз», дедушка Донни не показал ничего, а из его канцелярии сообщили, что они не имеют никаких записей о том эпизоде. Так вот, мсье Путин через своих холуев передал, что если у коллег имеется особая нужда в таких записях, то он может их предоставить, хоть в виде текста, хоть в виде аудио или видео. После этого Трамп напрочь утратил интерес к теме о РФ и Путине. А потому, кто его знает, что там есть для того, чтобы рассказать, кто брал конверты и что в них было, за содействие строительству СП-2.
А чтобы не выглядеть уж совсем лохами, если кто-то спросит о том, зачем вообще в это ввязались, то фрау министр ударила на упреждение. Она пояснила, почему надо было это делать, невзирая на демонстрацию Берлином невыносимой любви к альтернативным источникам энергии. Хотя и предложение газа давно избыточно. Впрочем, сказала она вот что:
«Мы не можем сразу отказаться и от угля, и от атомных электростанций, и от газа, – сказала она. Нам нужен будет газ и в этом, и в следующем десятилетии». «Кроме того, если мы остановим проект, то есть угроза столкнуться с требованиями о возмещении ущерба в международных арбитражных судах».Вот оказывается как. Берлин и Париж порвали не один баян, исполняя гневные песни в адрес США из-за их выхода из Парижского экологического клуба, а тут – на тебе. Министр экологии запела другие, уже совсем лирические и слезливые песни. Но в любом случае, пока ситуация выглядит так, что в Берлине поняли, что ситуация с трубой вошла в цугцванг, а вот как из него выйти, пока совсем непонятно.
Ну а нас радует, что таки не было «подковерных переговоров» на эту тему, и российские СМИ выковыряли их оттуда, откуда они обычно выковыривают. И это не может не радовать.
