Давайте так. Я вам расскажу одну историю. На русском. Кое-кто «по-украински не понимает». Расскажу максимально просто, чтобы даже троечнику было понятно. А вы читайте, сопоставляйте с нынешними временами и ДУМАЙТЕ.
Российская империя. 1916 год. Третий год войны. Линии фронта закостенели. Ни вперед – ни назад. Позиционные бои. «На западном фронте без перемен». На Восточном – тоже.
Война Антанты против Германии и ее союзников идет на истощение. Чьи экономика и финансы рухнут первыми.
Россия в супервыгодном положении. Ее потери минимальны по сравнению с союзниками – Англией и Францией. Мобилизованных меньше всего на душу населения – 39% против 50 в Англии и 79 у Франции. Погибших несравненно меньше – на каждую тысячу мобилизованных 115 (Англия 125, Франция – 168).
При этом всем понятно, то Германия обречена – максимум еще год-два и она рухнет.
И вот тут…
И вот тут в стране появились многочисленные агитаторы. Молодые люди и старики, женщины и мужчины. На рынках и в кабаках, на лавочках у домов и в очередях за керосином шептались о «предательстве».
Царица – немецкая шпионка. Вертит царем, как хочет, чтобы русских гибло как можно больше. Царица продает военные секреты немцам. Генералы бездарны, посылают солдат на убой. Офицеры жестоки и презирают солдат. «Буржуи» наживаются на войне.
Самое интересное – куча газет прямо или намеками твердит то же самое. Народ как-то сразу вдруг понял, что потери на войне страшные и это – от предательства и жажды наживы. Поговаривали, то царь набивает себе карманы на военных поставках. Что войну затеяли «наверху», а простым народам делить нечего.
Парадокс: те, кто рассказывал о том, как царская семья работает на немцев, тут же уверял, что с Германией надо дружить, и то это “культурная нация”, которая всегда относилась к русским хорошо, не то, что эти заносчивые богатые снобы-британцы.
Вдруг из Отечественной (официальное и неофициальное название в 2014 году) война как-то незаметно, но быстро ИМПЕРИАЛИСТИЧЕСКОЙ.
«Мир хижинам – война дворцам».
Многочисленные политики соревновались кто больше плеснет помоев на армию, командование и власть в целом. Газеты соревновались в количестве негатива на страницах. Нет, их не купил враг (во всяком случае, далеко не все) – просто «чернуха» продавалась намного лучше, чем позитивные новости.
Как-то незаметно патриотам стало неуютно. И за то, что ты поддерживаешь власть и выступаешь за победу в войне, можно было получить кирпичом по голове. Стало модно искать даже в победах поражения. Патриотом стало быть непатриотично.
Был тогда в России и свой «Медведчук» – некий Александр Парвус, агент немецких спецслужб и правая рука Ленина. Он был подданным России, но тайно получил и германское гражданство. Только с начала 1916 года на агитационную деятельность в России через Парвуса революционеры получили свыше 1 миллиона рублей – колоссальная на то время сумма. Тайный советник (или генерал-лейтенант в армии) получал 500 рублей в месяц.
Это если не считать денег, которые шли революционерам из Японии и Австро-Венгрии.
Кстати, у Парвуса в свою очередь была правая рука – подданный Российской империи Якуб Ганецкий.
Короче, чтобы не загружать читателей, скажу: на конец 1916 года российское общество было разложено окончательно. Окопы на фронте засыпаны листовками, в которых было про «мир». Доверие к органам центральной власти утрачено полностью.
Власть в стране рухнула.
И пока после «буржуазной» революции февраля 1917 года разнообразные демократы и не очень соревновались в словоблудии, небольшая, но сплоченная партия большевиков постепенно прибирала власть в свои руки.
Знаете, сколько было большевиков в России в 1917 году? Десять тысяч. Десять тысяч на всю огромную 170-милионную страну. По одному коммунисту на 17 тысяч населения.
Зато они засыпали окопы листовками. И втолковали народу, что власть надо менять, а войну заканчивать.
«Земля – крестьянам» – и солдатики, прихватив винтовку, оставляли позиции и спешили в деревню – а то без нас всю землю разберут.
«Фабрики – рабочим» – и разагитированные модолыми революционерами рабочие Путиловского завода бросали окопы и спешили в Питер.
Отнять и поделить – как все просто.
Про «Мир хижинам – война дворцам» помолчим, ибо тот, кто знает историю, сразу вспомнит про «перерастание войны империалистической в войну гражданскую».
«Враг не в Берлине».
Чем все закончилось?
После того, как власть в Питере (остальную страну они приберут к рукам позже) власть словно спелое яблоко свалилось в руки предателей и немецких шпионов Троцкого, Ленина, Ганецкого, Парвуса, Баумана первыми были убиты лидеры конституционных демократов – Кокошкин и Шингарев. Жуткие буржуи – один ученый-правовед, другой – земский врач.
Они, как представители демократических сил, представляли наибольшую опасность для узурпаторов. Не «титушки» того времени – разнообразные «черносотенцы», а демократы.
Николай Бухарин «любимец партии», главный редактор “светоча правды” – газеты “Правда” не таясь писал уже когда власть была захвачена, то большевики последовательно отстаивали свободу слова, потому, то это помогало захватить власть. Теперь же ни о какой свободе слова речь не идет – диктатура. Чтобы власть удержать.
(Кстати, Владимир Зеленский уже о введении цензуры после своей (не дай Бог) победы заговорил. Совпадение? Юлия Владимировна в бытность свою первым министром продавила постановление суда о запрете критиковать деятельность ее правительства. Тоже совпадение?)
А дальше – понеслось.
О расстреле демонстрации рабочих Путиловского и ряда других заводов в эти же дни – все знают. Получили солдаты-путиловцы свои заводы…
В Гражданской войне (спровоцированной нечеловеческими зверствами большевиков) погибло втрое больше, чем в «империалистической».
Через 5 лет после того, как в Российской империи обсуждали «зраду» власть стала принадлежать лишь одной партии. Через 10 лет – одному человеку. Через 15 лет в богатейшей некогда стране матери варили и ели собственных детей.
«Земля – крестьянам…»
Кстати, Парвус умер в Берлине, в декабре 1924 года. В возрасте 57 лет. Типа от инсульта. Весь его архив и все немалое состояние, нажитое неустанной революционной борьбой таинственно исчезли.
А Ганецкого расстреляли в 1937 году…
#ДУМАЙ. Если, конечно, есть чем.
