Нынешние президентские выборы напоминают референдум о будущем. И нет ничего удивительного в том, что уровень противостояния по своему накалу напоминает религиозный.До первого тура выборов остался месяц – и мы понятия не имеем, кто в итоге окажется во втором. Ни один штаб не может дать гарантий своему кандидату. Владимиру Зеленскому остается надеяться, что его избиратель все же дойдет до участков. Петру Порошенко – что эффект от повышения пенсий и монетизации субсидий протянет четыре недели. А Юлии Тимошенко остается уповать на то, что надежды ее конкурентов не оправдаются.
У этих выборов нет однозначного фаворита. Разрыв между кандидатами слишком мал, а число неопределившихся слишком велико. Каждый процент на счету – и нет ничего удивительного, что общее число кандидатов бьет все рекорды. В конце концов, массовка в бюллетенях – это история не столько про политическое разнообразие, сколько про технологии.
Технические кандидаты могут выполнять самые разные функции. Они могут “бронировать” электорат – чтобы он не достался конкуренту. Продвигать повестку, которая играет в пользу основного претендента. Создавать информационные поводы, которые будут “перебивать” мероприятия соперников. Выполнять функции “сливного бачка”, вываливающего компромат на оппонента, или “боксерской груши”, которая настолько топорно критикует основного кандидата, что лишь повышает тем самым его шансы.
Но даже если оставить за скобками технологическую сторону дела, то на этих выборах конкурируют три основные повестки.
“Повестка войны”. Сосредоточена на идее дрейфа от бывшей метрополии. Символическое обособление. Армия. Церковная независимость. Деколонизация. Все то, что взял на вооружение лагерь действующего президента. В соцопросах именно эту повестку озвучивают украинцы, когда речь заходит о главных вызовах, стоящих перед страной. Но проблема штаба Порошенко в том, что когда речь заходит о проблемах, волнующих самих респондентов – они предпочитают говорить о повестке “зубожiння”.
Тарифы. Цены. Зарплаты. “Повестка холодильника” – именно то, на что решил сделать ставку штаб Юлии Тимошенко. А потому она раз за разом говорит не столько о войне, сколько обещает уменьшить цифры в коммунальных платежках. Ее лагерь сделал ставку на торговлю мечтой – что абсолютно логично для любой оппозиции, соревнующейся с властью. Впрочем, действующий президент тоже решил не стоять в стороне. И на финальной стадии кампании объявил о повышении пенсий и монетизации субсидий. Удастся ли его “синице в руках” победить обещанного “журавля в небе” от Юлии Тимошенко – покажет социология.
До недавнего времени казалось, что противостояние “войны” и “холодильника” будет единственным в рамках нынешней гонки. До тех пор, пока на избирательном рынке не появился новый претендент. Единственное содержание которого – это “повестка народовластия”. Владимира Зеленского упрекают в том, что он максимально неконкретен. Что его контуры размыты, а обещания – абстрактны. Но это не баг. Это фича.
Потому что его электорат – это те, кто устал от истеблишмента. Те, кто ждет нового и готов в это ожидание инвестировать свой голос. Любая конкретика тут лишь вредит — потому что мешает аккумулировать голоса самых разных электоральных групп. А потому в активе у Зеленского оказались те, кто очарован его киноаватаром из сериала “Слуга народа”. Те, кто хочет показать дулю ветеранам политической сцены. Те, кто готов идти за его медийной популярностью.
Эта роль выигрышна тем, что любая критика со стороны конкурентов не способна навредить. Потому что воспринимается как атака “старого” на “новое”. Единственное, что реально может быть для кандидата угрозой – это четкие ответы на вопросы. Те самые, которые разрушат универсальный образ “борца за все хорошее”. Пока что Зеленский выступает в роли книжки-раскраски, которую каждый его сторонник раскрашивает самостоятельно. Как только кандидат сам возьмется за фломастеры – окажется, что выбранные им цвета могут не совпадать с тем, о чем мечтают его адепты.
Стало лучше VS будет хужеВпрочем, у нынешнего накала выборов есть и еще одна причина.
Если обобщать, то за действующего президента готовы голосовать те, кто мечтает о том, чтобы после выборов не стало хуже. За его конкурентов – те, кто хочет, чтобы стало лучше. По одну сторону баррикад – те, кто считают, что страна развивается в правильном направлении. По другую – те, кто уверен, что время сегодня работает против Украины.
Примирить эти лагеря почти невозможно. Потому что представители каждого пойдут на участки выбирать что-то свое. Кто-то – верховного главнокомандующего. Кто-то – борца с коррупцией. Кто-то – разрушителя старых правил. У каждой группы – свои собственные критерии для выбора. У каждой – свои собственные представления о приоритетах. То, что принципиально важно для одних – вторично для других. И наоборот.
Мы часто жалуемся на вождизм украинской политики. Киваем на запад и говорим о том, что институты важнее персоналий. Но историческая логика в том, что в переломные моменты истории на этот вождизм обречена любая страна. Особенно та, в которой устойчивых институтов нет.
Джошуа Купер Рамо в книге «Седьмое чувство» цитировал социологов Джона Педжетта и Уолтера Пауэлла. Они изучали примеры изменений в политических и биологических системах всех видов: финансовые рынки, коралловые рифы, инновационные кластеры — и в итоге пришли к общему выводу. В краткосрочной перспективе акторы создают связи, в долгосрочной перспективе связи создают акторов. Или же ограничивают их эксцентрику – как в случае с Дональдом Трампом.
От того, какие игроки окажутся на украинском олимпе в ближайший год, зависит то, какие связи появятся в украинском обществе. От конкретных фамилий будет зависеть система завтрашнего дня. Та самая, которая затем будет себя воспроизводить. А потому в накале предвыборных споров нет ничего удивительного.
Вдобавок, все это наслаивается на реальность, в которой оказалась страна. Когда цена ошибки – чрезвычайно высока. Когда последствия неудачного выбора могут оказаться фатальными. Когда насмешливая формула «а-то-путин-нападет» вызывает смех лишь у тех, кто забыл, что он уже напал.
До первого тура выборов осталось меньше месяца.
