«Так нельзя – ты уже на Порошенко работаешь» — пишут в комментариях под перепостами коллеги мужа, когда он поддерживает президента. «Так нельзя – Вова хороший» — лезет ко мне в личку какой-то знакомый по заводу, продвигающий КоЗе в нашем городке. «Так нельзя – вон у Юли какие пуговички красивые, она и страну такой моднявой сделает, а то все бедные-бедные» — возражает дочке сотрудница. «Послушай, как правильно Гриценко говорит. Нет, ты послушай – и не надо мне правды твоей про него. Так нельзя!» — ошарашивает приехавшая луганская подруга.
Дежавю 2014-го. «Так нельзя — вы ж не станете стрелять в братьев» — издевались в Крыму, до зубов вооруженные зеленые человечки, блокировавшие наши в/ч. «Так нельзя – передайте ей, пусть отстанет от нас с глупостями, и лучше мемуары пишет для внуков» — оскорблялась (почему-то через моего мужа, а не напрямую) племянница, когда я тщетно пыталась убедить ее, что радоваться захвату Крыма безнравственно. «Так нельзя – мы же служили вместе» — изумлялись однополчане мужа, когда на их вопрос он отвечал, что будет стрелять в захватчиков даже, если это будут знакомые россияне. «Так нельзя: что такое — Слава Украине на Майдане вашем, бандеровщина какая-то» — вещал наш бывший друг при последней встрече в Луганске в конце 2013 года.
«Так нельзя – что вы, нацики киевские, лезете к нам с танками?» — верещала его жена, бывшая украинская госслужащая немалого разряда летом 2014 года, никак не осознавая, что Луганск – это Украина, и прав на него у нас никак не меньше, чем у нее. «Так нельзя – вы не имеете права не содержать нас и проверять на переходе. Ну и что, что голосовала против Украины, я же не против пенсии голосовала» — в один голос вопили бывшие луганские соседки, носившие пирожки выродкам под захваченное здание СБУ.
У меня уже идиосинкразия на словосочетание «Так нельзя», которым затыкают рот каждый раз, когда я пытаюсь объяснить собеседнику, почему украинцам не зазорно любить свою страну, оборонять и говорить ей «Слава». Или возмутиться, тем, что за пять лет стыдно и недостойно не замечать войны, ни разу ни копейкой, ни добрым словом не помогая нашей армии, но беспрерывно критикуя всех вокруг. А может рассказать, почему надо смотреть вокруг своими глазами, а не через телевизионный экран, анализировать, думать, соблюдать информационную гигиену, не загаживая мозги себе и людям фейковым дерьмом. Меня клинит, когда человек, выйдя из заполненного зрителями (в будний вечер!) зала театра, с букетами замечательному дуэту Ирмы Витовской и Риммы Зюбиной, в полном вагоне метро рассказывает о всеобщем зубожінні, массовом отъезде из страны, не замечая диссонанса.
Когда в маршрутке за городом (не глядя по сторонам на расчищенные после непрерывного суточного снегопада дороги, на новые светодиодные фонари по всей трассе, на пром.зону с десятками работающих предприятий, на современные, стремительно растущие районы), уткнувшись в смартфон, тебя спрашивают: «Где открытые предприятия? Нам все врут. Ничего не меняется». И парируют твое эмоциональное: «Брось читать глупости – просто посмотри в окно!» спокойным: «Так нельзя. Что ты нервная такая?». А уж отшлифовать закончившийся день восторгами по поводу Гриценко, Саакашвили и прочих бубенчиков – пустяки, дело житейское, что два файла отослать. «И не надо мне ничего рассказывать – вывсеврете. Имею право. Не шуми. Так нельзя…»
Масса народу, не имеющая в активе даже элементарной грамотности, упражняется в комментариях, в пренебрежительном тоне указывая, как надо руководить страной, не умея при этом успешно завершить хотя бы какое-то собственное начинание. Еще бОльшая масса просто не умеет связать воедино свой постоянный выбор в пользу гречки, несбыточных популистских обещаний, веру в доброго царя, нежелания что-то сделать хотя бы для себя — с плачевным итогом, к которому приводит бездумность и безответственность. Казалось бы понятно – какие отчисления в пенсионный фонд, такая и пенсия. Какие вложения в собственных детей (я не о материальном), такая и отдача. И прежде, чем ныть: «Что дала мне эта страна», хорошо бы вспомнить, что дал ей ты.
Позавчера, в самую метель, медленно брела к дому против ветра по колено в снегу. А впереди невозмутимо, как призрак лета, ехал велосипедист. «Так нельзя», — хотела крикнуть ему вслед. «Кто умеет, тому можно», — парировал ветер, затыкая мне рот…
