Столетие назад на территории Крыма продолжали происходить события, изучение и извлечение уроков из которых является актуальным для сегодняшнего дня. Осенью 1918 года крымскотатарская революция после второй волны подъема, связанного с изгнанием большевиков в апреле, снова начала движение по нисходящей.После освобождения от «красных» в созданное 25 июня Краевое правительство генерала Сулеймана Сулькевича вошли крымскотатарские деятели, наиболее заметным из которых был Джафер Сейдамет; в мае возобновил свою деятельность Курултай, хотя он не имел того веса, что в конце 1917 года, то есть не претендовал на роль органа краевой власти (хотя и называл себя парламентом), а стал высшим органом крымскотатарского самоуправления. Опять начали выходить закрытые большевиками крымскотатарские газеты, появилось и издание Курултая ‒ газета «Крым». Ее первый номер увидел свет 10 мая 1918 года под лозунгом: «Сегодня открытие крымскотатарского Парламента» и с констатацией: «Иго большевиков в Крыму свергнуто. Крым после кошмарных дней большевистской вакханалии может вздохнуть с облегчением».
Но вскоре это «легкое дыхание» закончилось. Под давлением немецких оккупантов, имевших на полуострове немалые военные силы, генерал Сулькевич отобрал у крымчан реквизированные было ими помещичьи земли, ввел цензуру и ограничил политическую деятельность, в том числе и Курултая. Вместе с тем Сулькевич восстановил выборные земства и издал распоряжение о созыве 20 декабря Краевого парламента на основе всеобщего избирательного права.
Поражение Германии и ее союзников в Первой мировой войне сделали неизбежным падение правительства Сулькевича, подавшего в отставку 14 ноября. На следующий день съезд земских деятелей с согласия крымскотатарского совещания отдал дело формирования второго Краевого правительства в руки российских кадетов и социалистов. Одновременно часть членов Курултая выступила за проведение преобразований, в том числе и аграрной реформы, мирным путем, «сверху». Но так не произошло.
Новое правительство возглавил бывший депутат двух российских государственных дум кадет Соломон Крым, по происхождению караим, а по убеждениям ‒ противник не только независимости, но даже автономии края. В состав правительства вошли эсер, социалист-меньшевик, четыре кадета и российские военные.
Опорой для новой власти стали высаженные в Крыму военные Антанты и переброшенные с Кубани солдаты «белой» Добровольческой армии. Впрочем, последние своими практическими действиями быстро доказали, что они неподвластны Крымскому краевому правительству и имеют целью лишь «восстановление Великой России», хотя должны были не вмешиваться во внутреннюю политику на полуострове. Большинство членов краевого правительства во главе с премьером также придерживались таких взглядов, разница заключалась прежде всего в том, что генералы «белых» выступали за военную диктатуру, а чиновники ‒ за представительное правление правых политических сил.
Правительство Соломона Крыма в ожидании «лучших времен» выступило против любых социальных реформ, в том числе и против передачи земли крестьянам; оно оставило в силе все законы и постановления бывшего Временного правительства России.
В начале своей деятельности новое правительство сделало некоторые позитивные шаги. Была разрешена деятельность профсоюзов, создана комиссия по вопросам труда, отменена цензура печати, недемократический цензовый принцип выборов местной власти. В конце 1918 года правительство приняло решение о возвращении жителям Крыма денег, изъятых большевиками в виде контрибуций, рассматривались меры для компенсации убытков владельцам заводов и фабрик. Предметом опеки правительства и лично Соломона Крыма стал Таврический университет, открытый при правлении Сулькевича. Начался выпуск собственных денег, на которых с одной стороны изображалась карта Крыма, с другой ‒ двуглавый орел.
Показательным для нового правительства было то, что в нем не было ни одного крымца. Более того: с правительственного аппарата выгнали двух рядовых функционеров, там оставшихся в «наследство» от Сулькевича, только за их татарское происхождение. Вместе с тем какое-то время правительство Соломона Крыма вынуждено было мириться с усилением активности Курултая и Директории, ставших в оппозицию к правительству в борьбе за интересы коренного населения. А оснований для такой оппозиции хватало.
После непродолжительной стабилизации ухудшилась экономическая ситуация, началась быстрая инфляция. Хлеба не хватало, а подвоз его из Украины прекратился. Начали останавливаться предприятия, росла безработица. Что же касается крымских татар, то правительство умудрилось объявить их «нацией врожденных оппозиционеров» и осуществить ряд крайне нелепых акций ‒ например, в дни христианских праздников силой закрывая все татарские предприятия. Все конструктивные разработки демократических крымскотатарских политиков ‒ например, «Положение о культурно-национальной автономии мусульман Крыма», резко противоречившее как русификаторской политике правительства, так и панисламистским иллюзиям части татарской интеллигенции и духовенства, ‒ априори отвергались. Не проводилась и земельная реформа.
Параллельно с этим Добровольческая армия объявила мобилизацию в свои ряды лиц призывного возраста на территории полуострова. Мобилизация эта была сорвана ‒ и из-за негативного отношения к ней со стороны российских меньшевиков, кадетов и эсеров, и из-за нежелания крымских татар служить «восстановлению Великой России», и из-за нежелания всех жителей Крыма участвовать в гражданской войне. Кроме того, срыву мобилизации способствовали «белые» военные: несогласованные с правительством аресты, запугивания и избиения оппозиционеров, наконец, банальные убийства и грабежи. Так, в Симферополе был казнен весь состав правления Союза металлистов, только что выпущенный Соломоном Крымом из-под стражи.
Белые офицеры убивали не только профсоюзных активистов и членов социалистических партий ‒ они застрелили даже «буржуев» Гужона и Титова. Особого размаха «белый» террор достиг в Ялте, где вместе с офицерами Добровольческой армии за крымскими татарами буквально охотились греческие солдаты, входившие в состав десанта войск Антанты. Показательно, что правительство Соломона Крыма не протестовало против «эксцессов», хотя и выразило генералу Деникину недовольство методами проведения насильственной мобилизации.
Неудивительно, что все эти и многие другие факторы привели к радикализации настроений в Крыму; резко активизировались большевики, обещавшие крестьянству и угнетаемым нацменьшинствам чуть ли не «золотые горы», а позже смогли, среди прочего, создать первую свою группу в крымскотатарской среде. В городах появились управляемые большевиками боевые организации, а в горах, ближе к весне ‒ партизанские отряды.
Со своей стороны, правительство снова ввело цензуру и начало проводить обыски в помещениях оппозиционных организаций. А 23 февраля 1919 года, накануне заседания крымскотатарского парламента, отряд белогвардейцев совершил нападение на помещение Директории и конфисковал всю ее документацию, а затем разгромил редакцию газеты «Миллет». Вслед за тем по всему полуострову начались повальные обыски, аресты и расстрелы крымчан ‒ что бросается в глаза, большевистскими методами, без суда и следствия. Газета «Крым» в связи с этим писала: «Жутко, очень жутко видеть способы, которыми в Крыму насаждаются порядок и спокойствие. Роль татарского населения стараются свести к нулю».
Последующие события знаменовали собой агонию власти второго Краевого правительства. С одной стороны, росло повстанческое движение, в том числе и крымскотатарское. По сравнению с морально развращенными воинами государств Антанты (которым после окончания Первой мировой хотелось скорее вернуться домой, а не продолжать воевать непонятно на чьей стороне) и «белыми» офицерами большевики казались меньшим злом. Эти иллюзии подпитывались мощной большевистской пропагандой, на которую Москва не жалела средств.
С другой стороны, правительство Соломона Крыма все дальше расходилось в целях с диктаторскими устремлениями генерала Деникина. В итоге остановить наступление не слишком многочисленных частей Красной армии на Перекопе и предотвратить большевистское восстание внутри Крыму оказалось некому. 10 апреля 1919 года пал Джанкой, а за день до этого власть в Симферополе перешла в руки ревкома. Поэтому правительство Соломона Крыма в полном составе погрузилось на греческий корабль «Трапезунд» и отплыло в направлении Босфора. При этом премьер успел позаботиться об обеспечении своего будущего ‒ по словам современников, он прихватил с собой ценных бумаг и золота на 10 млн рублей. Но союзники заставили его щедро «поделиться» с ними...
А на полуострове началось «второе пришествие» Советской власти. Впрочем, никакие советы на самом деле не появлялись ‒ большевики распускали городские думы и земские управы, назначая вместо них ревкомы. 6 мая была провозглашена Крымская советская социалистическая республика; ее правительство, в которое вошли и три «представителя трудящихся мусульман» ‒ С. Идрисов, С. Меметов и И. Арабский ‒ возглавил брат Ленина Дмитрий Ульянов. В руках «белых» осталась только Керчь.
А «благодарные» победители немедленно начали на полуострове террор, сначала «точечный», затем все более и более масштабный; на крымскотатарские села вместо аграрных реформ в пользу трудового народа снова были спущены «контрибуции», сводившиеся к тотальному выгребанию из него всех ценностей и пищевых продуктов для обеспечения Красной армии, ревкомов, ВЧК и «пролетариата красных столиц» ‒ Москвы и Петрограда.
Общий итог деятельности второго Краевого правительства Крыма ‒ неутешителен. А среди главных уроков, которые следует извлечь из тогдашних событий, ‒ невозможность эффективного управления в Крыму без привлечения к этому крымских татар как государственной нации, имеющей право на самоопределение, без удовлетворения их политических, социально-экономических и культурных интересов. А попытки подчинить жизнь Крыма интересам России ‒ не имеет значения, какой именно, «белой», «красной» или еще какой-то, ‒ ведет к масштабным катастрофам.
