С какой целью Путин и Лавров обрушивают традиционный нейтралитет Финляндии и Швеции
Финляндизация – сохранение государства от полной его оккупации Российской Империей, в том или ином ее виде ценой отказа от части территории и суверенитета. Впрочем, в случае именно с Финляндией, давшей название этому явлению, и связанному с ним политическому курсу, все обстояло достаточно сложно.
Как Москва пробудила память о Зимней войне
Военное превосходство СССР над Финляндией в ходе Зимней войны 39-40 годов было подавляющим, а помощи финнам ждать было неоткуда. В Кремле, уверенные в легкой победе, даже сформировали будущее правительство финской республики в составе СССР. Но героическое сопротивление, сначала в 1939-40, а затем в 1941-44, позволило Финляндии избежать полной потери суверенитета, хотя ей и пришлось поступиться очень многим. Помимо территориальных потерь и репараций, Финляндию лишили полноценной армии, и фактически превратили в советский протекторат. Тем не менее, и такой, крайне унизительный, мир стал для финнов победой. Несмотря на тяжелые условия он был максимумом достижимого сложившейся для Финляндии трагичной ситуации. Ценой сплоченности и героизма, проявленного на уровне всей нации, а также, увы, ценой огромных потерь и унижений, финнам удалось совершить то, что в 1939 году казалось невозможным: сохранить независимость от СССР. Это позволило им избежать уничтожения активной и образованной части населения, денационализации, принудительной русификации, и, наконец, социальной деградации, растянутой на несколько поколений. Такая деградация большей части общества до состояния "хомо советикусов" – главная проблема всех бывших советских республик, включая Украину, и главная сила, удерживающая их на советско-российской орбите.
К тому же, у полузависимого положения послевоенной Финляндии имелся существенный экономический бонус: роль прокладки между двумя мирами, несмотря на ее унизительность, оказалась весьма выгодной. Мало-помалу, финны почти смирились с потерями, и со своим положением. Лишь в 1990 году, незадолго до краха СССР, они заявили о выходе из военных ограничений Парижского мирного договора 1947 года. Впрочем, и этот шаг носил половинчатый характер, поскольку Финляндия сохранила за собой формальный неядерный статус.
Издыхавший СССР, давший к тому времени согласие на объединение Германии, даже не пытался протестовать, "приняв к сведению" финское заявление.
Впрочем, и Финляндия дальше этой декларации тогда не пошла. Выстроив комфортную жизнь в стране, год за годом занимающей первое место в мире по индексу счастья, финны предпочитали не ворошить прошлое, и не конфликтовать с неадекватным, агрессивным, и вечно голодным соседом. Орды обитателей Расчленинграда и Ленобласти, лишенных из-за путинских антисанкций доступа к нормальным продуктам питания, и ездящих затариваться "в финку", демонстрируя все присущее россиянам агрессивное скотство, постоянно напоминали им, что находится по другую сторону границы, и чем может обернуться новый конфликт.
Казалось бы, на обострение российско-финских отношений нет ни малейших шансов. Но Путину удалось испортить отношения даже с Финляндией! Детонатором стал пресловутый "проект соглашения с НАТО и США о гарантиях безопасности в Европе", по сути, российский ультиматум, подкрепленный угрозой начать ядерную войну, который лавровский МИД опубликовал в открытых источниках 17 декабря.
В число требований ультиматума входило удаление американского ЯО из Европы, отказ от создания военных баз на территориях стран — бывших республик СССР, еще не вошедших в НАТО, и прекращение расширения Альянса на восток. Последний пункт и вызвал резкую реакцию. Авторы документа, слабо разбирающиеся в географии, и лишенные даже малейших представлений о приличиях, забыли, что восточнее НАТО находятся не только бывшие советские республики, которые в Москве считают своими законными колониями, но и скандинавские страны. И, если Норвегия и Дания вошли в НАТО еще в 1949 году, то Швеция и Финляндия пока не состояли в Альянсе.
Зато сейчас московская попытка диктовать независимым государствам их внешнюю политику создала перспективы для их вступления, вызвав возмущение в Стокгольме и в Хельсинки. Причем, если шведы ограничились одним только резким заявлением министра иностранных дел, то финны, у которых хамский московский демарш пробудил весь напор неприятных воспоминаний, начиная даже не с 1939, когда их страну оставили один на один с советской агрессией, а с 1802 года, ответили даже дважды. Президент Саули Нийнисте и премьер-министр Санна Марин в новогодних обращениях почеркнули, что Финляндия сохраняет за собой право обратиться к НАТО с просьбой о приеме. А ведь еще в начале декабря Нийнисте, комментируя ситуацию вокруг Украины, рассуждал о необходимости учитывать интересы России!
Конечно, о подаче заявок на вступление в НАТО ни в Швеции, ни в Финляндии речь пока не идет. Зарвавшимся московитским хамам всего лишь указали на то, что они не могут распоряжаться в Европе, как у себя дома. Причем, указали довольно мягко, оставив Москве пространство для маневра и сглаживания неловкой ситуации. Именно это и сделал бы любой вменяемый МИД – мол, да, ошиблись, неудачно составили текст и были неверно поняты – ну, с кем не бывает. И конфликт возникший буквально на ровном месте был бы урегулирован, что называется, в одно касание.
Но Россия предпочла пойти на эскалацию скандала. На брифинге 24 декабря Мария Захарова заявила, что "присоединение Швеции и Финляндии, все более активно участвующих в учениях Североатлантического альянса, к НАТО, имело бы серьезные военно-политические последствия и потребовало бы адекватной реакции РФ".
Вступят или не вступят в НАТО Швеция и Финляндия?
Выступление Захаровой дало отмашку и российским пропагандистам, буквально забившимся в истерике, и заговорившим о возвращении к ситуации 1939 года, предшествовавшей Зимней войне. Обсуждать их истерические вопли смысла нет, но аргументы, с помощью которых россияне пытаются обосновать невозможность вступления Финляндии в НАТО, довольно интересны.
В числе прочего, был упомянут и Парижский договор 1947 года. Надо сказать, что вытащив из шкафа этот скелет, Россия изрядно подставилась.
Мирный договор с Финляндией был пакетным документом, принятым по результатам Парижской мирной конференции 1946 года, в числе других Парижских договоров – с Италией, Румынией, Венгрией и Болгарией. Бывшие союзники Германии во Второй Мировой войне подвели, таким образом, итоги своего участия в конфликте на проигравшей стороне, и закрыли большой список вопросов. В него входили выплата репараций победителям, установление послевоенных границ, и возвращение в полном объеме суверенитета, утраченного в результате советской оккупации, но только на определенных условиях. Это, в свою очередь, позволяло бывшим немецким союзникам вступить в ООН, организованную на месте Лиги Наций, откуда СССР, к слову, исключили именно за нападение на Финляндию.
Так вот, российские комментаторы сейчас вспомнили, что "Москва" никогда не давала согласия на отмену военных статей Парижского мирного договора, а в 1990-м лишь "приняла к сведению" финское заявление. Кроме того, даже при согласии "Москвы" изменение договора, входящего в парижский пакет, возможно только через Совбез ООН.
В этих рассуждениях есть три слабых места.
Первое: "Москва" понятие хотя и растяжимое, но все-таки не резиновое. "Москва" 1990 года, была, де-юре, столицей уже не существующего СССР. Москва 2022 года – столица РФ. Признание преемственности от СССР к РФ носит сегодня фрагментарный характер со стороны Москвы: где удобно, она ее признает, а где неудобно – нет. Этот вопрос остается неурегулированным уже три десятилетия, и, поскольку он не урегулирован, то допускает разные толкования. А, коли это так, то неясно, может ли Россия считаться одной из сторон Парижских договоров. СССР – тот да, был такой стороной. А вот российскую преемственность нужно еще доказать, и зафиксировать ее юридически.
Второе: все страны-подписанты с победителями Парижских договоров, кроме Финляндии, уже вошли в НАТО, отбросив любые военные ограничения. И Россия, в момент их вступления, не заявляла по этому поводу протестов со ссылкой на Парижские договора.
Третье: несомненно, Парижские договора являются устаревшим документом. И этот факт, действительно, было бы юридически корректно зафиксировать через Совбез ООН. Но раз уж мы подходим к разбору старых завалов, то что в Совбезе делает Россия на правах его постоянного члена? О том, что ее принятие туда на место СССР было юридической ошибкой, говорят не первый год. Не пора ли эту ошибку установить официально — и исправить? Кстати, и с членством России в ООН все обстоит сложно: СССР был в числе стран-основателей, а кто и когда принимал в ООН Россию?
Когда же Россия будет лишена права вето, и заново принята в ООН — если, конечно, она после этого захочет в нее вступить, можно будет приступать и к рассмотрению Парижских договоров. В ходе этого рассмотрения придется проанализировать и принять во внимание целый ряд документов: от решения Лиги Наций об исключении СССР за агрессию против Финляндии, до Пакта Молотова-Риббентропа и резолюции Европарламента 2019 года об осуждении сталинизма и нацизма в одном пакете, поставив ООН перед необходимостью дать этим документам правовую оценку. В отсутствии у России права вето здесь откроется большой простор для интересных решений.
Кстати, право вето в Уставе ООН нигде прямо не упомянуто. Лишь п.3 ст.27 говорит, что решения по всем вопросам, кроме процедурных, считаются принятыми тогда, когда, в числе прочего, за них поданы голоса всех постоянных членов Совбеза. Иными словами, нет постоянного членства в Совбезе – нет и вето.
Вытащив эти скелеты на подробное обсуждение можно доставить Москве немало неприятных минут. Конечно, выкинуть РФ из Совбеза будет очень непросто, но отчего бы не попробовать это сделать? Тут ведь главное начать, а там, даже если не получится (а может и получиться!), то хоть какой-то выхлоп не в пользу России непременно последует, и хоть какой-то осадок, не в ее же пользу, обязательно останется.
Но вернемся к вопросу о том, вступят или не вступят Швеция и Финляндия в НАТО? Очевидно, что если любая из этих стран, или обе сразу, подадут заявки на вступление, НАТО в сегодняшней ситуации не сможет им отказать, не уронив свой престиж до самой низкой отметки очевидным прогибом перед Москвой. Вопрос, таким образом, лишь в решимости и политической воле, проявленной в Стокгольме и Хельсинки.
Таковых, надо признать, пока все же не наблюдается. Но дальнейшие действия Кремля, продолжающего вести игру на обострение ситуации, вероятно последуют. И они вполне могут додавить ситуацию до ее логического завершения.
Остается последний вопрос: зачем Кремль постоянно играет на повышение градуса противостояния?
Судя по всему, российская игра продиктована крайне нестабильной внутренней ситуацией. Россия вплотную подошла к границе взрыва и распада. "Маленькая победоносная войны", или даже игра на грани войны, но с насаждением в обществе ощущения осады, и необходимости немедленной организации круговой обороны, должны, по замыслу кремлевских стратегов, хотя бы частично стравить в "патриотический свисток" всеобщее недовольство центральной властью. Уровень этого недовольства уже достиг в российских регионах критической отметки.
