Европейские лидеры и должностные лица заметно активизировались на китайском направлении. Так, в начале февраля КНР посетил канцлер ФРГ Олаф Шольц, 31 марта – премьер-министр Испании Педро Санчес, 6-7 апреля – президент Франции Эманюэль Макрон и глава Европейской Комиссии Урсула фон дер Ляйен, и вскоре, 13-15 апреля, в Китай приедет верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Жозеп Боррель.
Одним из топ-тем этих путешествий в КНР, конечно, является вопрос взаимоотношений Китая и России на фоне полномасштабной войны, которую ведет последняя против Украины. И хотя Пекин старательно делает вид, что он не поддерживает войну, не оказывает России военную помощь и вообще он за "дипломатические пути", но в то же время является последним влиятельным государством, которое можно считать партнером России и его союзником в соперничестве с Соединенными Штатами за доминирование в мире.
Конечно, Европа стремится предотвратить еще большее сближение этих двух стран. Поскольку оно может негативно сказаться на ходе войны РФ против Украины.
Это первый аспект попыток продвижения ЕС в Китае, который в смысле актуальности уступает другому, возникшему после визита главы КНР Си Цзиньпина в Москву в конце марта. Речь идет о решении российского диктатора Владимира Путина разместить тактическое ядерное оружие на территории Беларуси – страны, которая несколько лет назад была интересна Китаю как окно в Европу (но, похоже, безнадежно утратило этот статус). Анонс, сделанный Путиным буквально через несколько дней после переговоров с Си, идет вопреки обещаниям, которые он дал китайскому лидеру относительно ядерного оружия и ядерного шантажа.
И это, стоит отметить, после того, как Пекин представил свой довольно выхолощенный и пресный "мирный план" завершения войны, который в нынешних обстоятельствах был значительной услугой для Кремля.
В то же время, даже если мирный план Китая и ничтожный по своей сути и пользе для нас, Си и китайской верхушке на сто процентов удалось вовлечься в процесс и подтолкнуть Евросоюз к поиску общих точек соприкосновения. И Пекин тоже очень заинтересован в подобных контактах, поскольку избегает конфронтации с Европой, чьи рынки нужны Си для восстановления китайской постковидной экономики и дальнейшего укрепления на международной арене в противостоянии с Соединенными Штатами.
Ванна из любви и обожания
Несмотря на заявления посла КНР в ЕС Фу Цина в интервью The New York Times о неподдержке Китаем российской войны против Украины, непризнании Крыма и других оккупированных территорий российскими и то, что КНР не оказывает РФ военную помощь, их следует прежде всего воспринимать как определенный политический аванс европейцам накануне визита в Китай Макрона и фон дер Ляйен, поскольку Си не продемонстрировал намерения разорвать или деинтенсифицировать отношения с Москвой.
Фактически и Шольц, и Санчес, и тем более – из-за "мирного плана" — Макрон и фон дер Ляйен еще не добились каких-либо успехов, стремясь добиться того, чтобы Пекин все же ориентировался на украинскую формулу мира. Но по крайней мере задекларировали намерение продолжать – договариваться договариваться, пока вдруг не будет достигнута конкретика в позиции Китая.
В этом, опять-таки, заинтересованы и в ЕС – потому что потенциально КНР может повлиять на Россию; и в Китае — из-за его потребности в европейских рынках и распространения его влияния на Европу в рамках формирования оси, альтернативной американской.
Однако Си также хорошо известно о критическом отношении Брюсселя к китайской внешней и внутренней политике.
Лучше всего это демонстрирует заявление Борреля от 31 марта о том, что Пекин не может быть посредником в миротворческом процессе, ведь, как видно из "мирного плана", он не "делает отличий между агрессором и тем, на кого напали" и находится "на одной стороне" [с Россией].
Фон дер Ляйен тоже известна своим критическим отношением к КНР и приверженностью НАТО. Поэтому в визите в Китай, перед которым она встречалась с Макроном в Париже, похоже исполняла роль эмиссара от Брюсселя и, в то же время, наблюдателя для Макрона, чтобы тот не заигрался и не забыл о консолидированной позиции ЕС.
Именно поэтому у КНР к ней было соответствующее отношение – прохладное и даже без привлечения к некоторым мероприятиям в Пекине, которые Макрон посещал. Да и вообще французскому президенту устроили тёплый прием. Кроме официальной части это заметно по, например, его поездке в кампус лучшего вуза Южного Китая – Университета Сунь Ятсена в провинции Гуанчжоу, где его ожидала толпа отобранных заранее студентов, из которой периодически звучали признания в любви, а внутри – еще более отобранные студенты, которые задавали "правильные" вопросы.
Потом произошло вообще чрезвычайно редкое событие – чаепитие из Си в неформальной атмосфере в одном из пансионатов в окрестностях Гуанчжоу у живописного озера.
Си вовсю пытался демонстрировать гостю свою приверженность и заинтересованность в дальнейшем сотрудничестве, подарив Макрону немного народной любви, что для французского президента на фоне протестов из-за пенсионной реформы – крайне дефицитный товар.
В то же время Макрон, который действительно является удивительно харизматичным и пластичным лидером, пытался очаровать Си и склонить того к более выгодной для Европы позиции в отношении войны. Но в принципе это не удалось. Никаких громких заявлений, деклараций, обещаний европейские лидеры из Китая, к сожалению, не привезли. Лишь впечатление Макрона, что он, вроде бы, сумел поколебать снисходительное отношение Си к РФ.
В то же время, лидер КНР, похоже, достиг немного большего, учитывая интервью Макрона, которые он дал журналистам европейских медиа еще в самолете. В нем Макрон четко агитирует против втягивания Европы в потенциальную конфронтацию с КНР из-за Тайваня и за снижение зависимости от США.
Снижение зависимости, или "стратегическая автономия" Европы — это одна из самых любимых лошадок Макрона, на котором он в свое время с удовольствием ездил вместе с Ангелой Меркель. И продолжает сегодня даже после того, как почти два года назад Вашингтон фактически отказался от традиционного подхода к удержанию зонтика над ЕС и поддержал эту "стратегическую автономию".
С другой стороны, новое вторжение России в Украину откорректировало договоренности конца 2021 г. и полностью изменило динамику всех аналогичных процессов, поскольку кризис такого масштаба требует единства союзников. В этом, похоже, Макрон и видит угрозу его давним мечтам об автономности и европейской армии.
Потому ставка Си на амбиции Макрона, вероятно, сработала. Президент Франции сегодня, как и прежде (и во время тех "прежде" во Франции тоже были массовые акции протеста), пытается закрепиться в качестве единственного (в отсутствие Меркель) топ-лидера ЕС, пока тот сосредоточен на победе Украины. И если Макрон получит хотя бы намек на готовность Пекина надавить где-то на Россию, даже при скудном КПД действий КНР, он сможет выставить это как победу и противопоставить себя как США, так и другим членам ЕС.
