Президент РФ заболел бешенством. Натурально. Вроде распылили облако заразы над бункером, вот фильтр и пробило. Охрана сошла с ума, перекусала друг друга и разбежалась по Валдаю. А Путин охренел и тоже начал кусаться. Рычит, пена изо рта и ушей. Песков сунулся – он ему оба уха отщелкнул. Что делать? Своих врачей против заразы нет. Звонят Байдену: "Выручай, Байден, а то бешеный Путин отбомбится ядерным оружием". Тот отвечает: "Шлите фото и симптомы". Послали, тот показал своим экспертам, докладывает: "У нас таких специалистов нет. Но есть один в Европе, как раз по этому виду". – "Кто такой?" – "Сейчас посмотрю". – Посмотрел, говорит: "Некий профессор не то из Румынии, не то из какого-то Ровно". – "Называй фамилию!" – Называет. – Оказался, из Ровно, это Украина. Пробили базу данных: где тот профессор, фамилия такая-то? – "В батальоне Азов!" – "Вот же блин!" – У кремлевских сердце в пятки: а где именно? Сами проверили: да, точно в батальоне Азов, взят в плен в Мариуполе. Все пропало! Точняк его казнили на днях в бараке. Послали депешу, никакой надежды. Оказалось, еще не вечер: да, он был в том бараке, но выжил. Не хватает одной ноги до паха, одной руки до локтя и глаза. Однако функционирует и даже три оставшихся зуба чистил сегодня, что совсем странно, потому что в русской армии не знают, что такое зубная щетка. Вышли с ним на связь: "Будешь лечить одного из наших от бешенства, собирайся". Он спрашивает: "Путина, что ли? Не буду!" – "Еще как будешь!" – Вытряхнули с кровати, уложили в рюкзак и послали в Москву на спине вестового, а при вестовом рота охраны и дивизия на железнодорожный состав, чтоб в дороге ничего не приключилось. А звали того профессора именем Вакула, однако фамилия засекречена, мы знаем, да не скажем.
Довезли. С военной платформы – сразу к президенту, а тот забился в угол кабинета, никого к себе не подпускает, злобно шипит и бросается. Всех бы снова перекусал, если б не двойная цепь. Ну и как к такому подпустить профессора Вакулу, безногого-безрукого? Сам Вакула, как увидел Путина, сразу в него плюнул, но не попал. Хорошая подобралась парочка "врач-клиент"! Посмотрел Путин кровавыми глазами, как достали человеческий обрубок и установили на табуретке, – перестал рычать, прислушался, о чем говорят. – "Ну что, говорят, профессор, тебя к нему толкать? Или его на тебя спустить?" – А Вакула уже их не слышит, а только пристально глядит на пациента. Смотрят они друг на друга и молчат. Видно, что какой-то диалог между ними завязался, пока мыслительный. Наконец Вакула говорит: "Спустите-ка его". – "Так ведь это, говорят ему, вмиг убьет. Нам тебя не жалко, но кто его лечить-то будет? Владимир Владимирович у нас ныне свирепый". – Врач как на них рявкнет: "А ну спустить, говорю!" – Те врубили электронную систему, наручники и ошейник отщелкнулись – и Путин обрел свободу. Но на ноги не встал, а так и остался стоять на четвереньках, да запыхтел носом, будто почуял какие-то запахи. Ну точно волк на тропе охоты! Вакула же весь вперед подался, гляди – сверзится с табурета. И Путин к нему пошел. Причем виляя задом – сначала незаметно, а потом все явственнее. Идет Владимир Владимирович, как послушная сука, охрана затихла, но карабины не опустили, а как были те карабины нацелены на азовского террориста, так и продолжают на него смотреть. И тут вдруг Путин издает жалкий всхлип и несется к табурету с профессором Вакулой мелкой, но скорой иноходью. Добежал и сел у ног Вакулы. А тот положил ему руку на холку – так и сидят, будто неживые. Путин недобро глядит на охрану, профессор вообще никуда не глядит, лишь поглаживает своему верному псу голову. Охрана не знает, что делать. И вся кремлевская власть, которая наблюдает за сценой через камеры внутреннего наблюдения, тоже не знает. Посидели в тишине полчаса. Наконец Вакула говорит, не отрывая руки от пациента: "Принесите еды. Сначала ему". – Принесли еды, Путин набросился на нее с утробными звуками, рвет из миски прямо зубами, изголодался, пять дней не евши. Принесли миску и Вакуле, тот сидит, ковыряется вилкой в тарелке, а сам внимательно наблюдает за псиной. Та нажралась, вроде пришла в себя – не рычит, злобно не косится, даже взгляд потерял кровавость, хотя, видно, что все еще опасен. До полного излечения тут месяцы тяжелой психотерапевтической и ветеринарной работы. А Вакула продолжает командовать: "Принесите стол и его бумаги. И стул не забудьте. Да поживей!" – Какие бумаги и стул? Но несут, торопятся холопья кремлевские. У русского племени, чтоб вы знали, такая выучка служить царю, что позавидуешь, хоть он и озверел до последней стадии. Сидит Путин на стуле, засунул палец в пасть, выковыривает мясо. А профессор все в том же напряжении пристально за ним наблюдает. Потом берет бумагу, читает, кидает через стол Путину на подпись. Тот, не глядя, – чик и подписал. Вторую бумагу читает лечащий врач – снова кидает пациенту, и на этот раз чик, все подписано. На третьей бумаге профессор останавливается. Что такое? Написано: ударить тактическим ядерным оружием по Северному Казахстану. Нет, это нах! Вакула рвет и бросает лист на пол. Так с час работают молча. Один читает и передает или рвет, второй ставит закорючку. Подобралась челядь поближе, собрала мусор с пола, взяла подписанные указы и свалила. Двери в камере открыты, можно и выносить. А как? Ну, профессора снова упакуем в рюкзак, это понятно. А с Владимиром Владимировичем что делать? Здоров ли пациент или введем санитарный режим – это еще поглядим, а пока смирительная рубашка. Вакула останавливает жестом того, кто с рюкзаком – и вдруг, перегнувшись, падает кулем на спину подскочившего к нему Путина. Плюхнулся, перегруппировался, с трудом цепляясь за шкуру, устроился, даже освоился. А Владимир Владимирович стоит под ним на тех же четвереньках и ждет команды. Пристукнул Вакула одним каблуком Путина в бок, и двинулись они к выходу. Охрана расступилась. По всей анфиладе комнат и парадных зал стоят люди, как на выносе тела, не сводят глаз с жуткой картины: главнокомандующий вооруженными силами России, ступая как лошадь, везет на спине бойца батальона Азов. На себе везет! – Вышли на кремлевский балкон. Там солнце клонится к западу, месяц уже виден, ветер облака колышет, тепло и благодать. Охрана стоит сзади в дверях и внизу по всему периметру здания, Кремля и, считай, Москвы. Всё замерло. Произносит Путин усталым, человеческим голосом: "Убей меня, профессор. Устала моя душа носить меня". – "Ну с этим мы еще посмотрим, что делать. А пока полетаем". – "Куда?" – еще печальней спрашивает Путин. – "А вот повертимся под небом, там решим". И видно было всем, как доселе бесстрашный боец Вакула обомлел от страха, чувствуя себя подымающимся на воздух.
Сначала страшно показалось Вакуле, когда поднялся он от земли на такую высоту, что ничего уже не мог видеть внизу – ни Москву с ее дурацким Кремлем, ни саму Московскую область, и пролетел как муха под самым месяцем так, что если бы не наклонился немного, то зацепил бы его плешивой своей макушкой. Однако ж мало спустя он ободрился и уже стал подшучивать над Путиным. Его забавляло до крайности, как тот чихал и кашлял, когда он доставал из нагрудного кармана зубную щетку и подносил к нему. Нарочно поднимал он руку почесать голову, а Владимир Владимирович, думая, что ему собираются чистить зубы, летел еще быстрее. Все было светло в вышине. Воздух в легком серебряном тумане был прозрачен. Все было видно, и даже можно было заметить, как вихрем пронесся мимо них, сидя в горшке, злой чечен на сабле, посланец Шайтана; как звезды, собравшись в кучу, играли в "Бояре, а мы к вам пришли"; как клубился в стороне облаком целый рой духов немецкой философии; как плясавший при месяце колдун вуду снял с головы череп слона с рогами, увидавши бойца батальона Азов, скачущего верхом на президенте РФ; как летела возвращавшаяся назад в Таганрог ракета Сармат, на ней, видно, только что съездила куда нужно ведьма Собчак, а за ними пронесся Кинжал, потерявший цель при запуске,... много еще дряни встречали они. Всё, видя скулящего Путина, на минуту останавливалось поглядеть на него и потом снова неслось далее и продолжало свое; Вакула все летел; и вдруг заблестел перед ним Нью-Йорк весь в огне. (Тогда была иллюминация по случаю Тайваня.) Путин, совершив кувырок Нестерова, оборотился в лихой джип Toyota Mega Cruiser, да не исчез, а остался сидеть на заднем сидении, забившись в подушки и мелко скуля, и увидел Вакула себя за рулем середи улицы, название коей Pennsylvania Avenue, Washington, D.C. А к ним уже шел Байден. <Конец Первой главы>
