Для многих американцев, которые следят за массовыми протестами в своей стране, мародерство - это ужас. На протяжении прошлой недели тысячи людей вышли на улицы городов по всей территории США, чтобы осудить институциональный расизм и полицейское насилие после гибели Джорджа Флойда в Миннеаполисе от рук полицейского.Но из-за битья окон, сожжения недвижимости и краж товаров, которые сопровождают мирные демонстрации, некоторые людей сомневаться, стоит ли поддерживать протесты в США. Руководство полиции соглашается, что лишь небольшая часть людей на улицах прибегают к мародерству. Но такие случаи все равно достаточно распространены. В воскресенье группа людей "вычистила" магазины нижнего Манхэттена, набивая обувью и электроникой пакеты для мусора. Перед тем мародеры разграбили торговый центр Target в Миннеаполисе и разворовали дизайнерские джинсы из бутиков Лос-Анджелеса.
Собственность довольно часто страдает, когда возникают спонтанные толпы разъяренных людей. Большинство исследователей проблемы расовой дискриминации отмечают, что беспричинное насилие со стороны полиции против афроамериканцев и мирных демонстрантов - это большая социальная проблема. И никакое количество краденых вещей не может сравниться с потерей хотя бы одной человеческой жизни. Однако, как отметили социологи Рассел Дайнс и Е.Л. Карантелли в своем исследовании мародерства во время протестов 1968 года, "ограбление в таких ситуациях обычно интерпретируются как доказательства человеческой порочности". Часто можно услышать, как кто-то говорит: "Если бы они просто мирно прошлись маршем, это было бы хорошо".
Издание признает, что вряд ли сейчас можно полностью полагаться на выводы исследования, которому почти полвека. Однако, приходится это делать. Ведь мало социологических исследований были посвящены явлению мародерства. Однако, интервью с экспертами в сфере протестов и социальных движений предлагают определенное понимание, чем люди руководствуются, когда прибегают к мародерству.
Один из факторов заключается в том, что мародеры и мирные демонстранты - это обычно разные люди. Социолог из Университета Мэриленда Дана Фишер исследовала протесты на протяжении 20 лет. Она замечает, что участники мирных акций редко решаются на кражи и поджоги. Люди выходят на улицы с разными мотивами. И те, кто хочет мира, обычно остаются мирными.
"Я никогда не видела кого-то, кто был бы мирным, а потом вдруг решил: "О, они разбили вон то окно. А ну-ка я что-то украду"", - сказала социолог.
Мародеры же обычно руководствуются разными мотивами. В исследовании событий 1968 года Дайнс и Карантелли заметили, что вандализм во время протестов был нацелен против объектов и зданий, которые "символизируют другие ценности". Например, люди чаще атакуют символы власти, такие как здание CNN или автомобили полиции, чем жилые дома. Таким образом, некоторые случаи мародерства - это атака против капитализма, полиции, других сил, которые обвиняют в расизме.
"Распространенное мародерство в таком случае можно интерпретировать как определенную форму массового протеста против нашей доминирующей концепции собственности", - писали в своих выводах Дайнс и Карантелли. По их мнению, это "требование перераспределения собственности".
Это то, что социолог Андреа Бойлс обнаружила, когда провела интервью с десятками людей во время беспорядков в городе Фергюсон. Один из ее собеседников рассматривал ограбление магазина QuikTrip как возмездие за экономическую эксплуатацию афроамериканской общины. Мужчина, которого социолог назвала "Тед", сказал, что ему былонаплевать на мародерство в магазине, особенно если владелец застраховал его. Тед рассказал, что он тратил деньги в магазинах в своем сообществе. Но когда у него самого начался трудный финансовый период, ему не было к кому обратиться. Поэтому мародерство магазина, по его мнению, создало легкие неприятности для этого конкретного бизнеса, который ничего не сделал для облегчения страданий целой общины.
Такие настроения особенно распространены среди тех, кто грабит сети, которые не обслуживают районы меньшинств с небольшими доходами. По словам Бойлс, мародеры обычно - это бедные люди, которые рассматривают свое поведение как попытку восстановить определенный баланс. Ведь они получат вещи, которые обычно они не могут себе позволить. Таким людям часто приходится ограничивать себя во многих вещах.
"А здесь у них появляется возможность: легальная или нелегальная, - получить выгоду", - пояснила социолог.
"Не думаю, что это правильно. Но так разочарование выходит наружу", - сказала Памела Спикс, которая принимала участие в мародерстве в Лос-Анджелесе во время беспорядков в 1992 году.
Во время протестов, которые происходят в США сегодня, оппортунистическую привлекательность мародерства может заострять тот факт, что людям по всей стране приказали сидеть дома месяцами, чтобы ограничить распространение коронавируса. В определенной степени, протесты стали способом "выпустить пар".
Другие, тем временем, рассматривают ограбление как форму возврата прав и возможностей, восстановления достоинства после десятилетий угнетения от рук полиции и власти.
"Когда появляется возможность вернуть эту власть, люди пользуются ею", - сказал социолог из Университета Мэриленда Рашван Рей.
В случаях, когда мирный протест не приводит к изменениям, демонстранты могут почувствовать, что мародерство и вандализм - это единственный способ заставить власть услышать их голос.
"В Балтиморе они поколениями говорили, какая плохая местная полиция, но никто не слушал", - сказал директор Центра передовой политики в Университете Нью-Хевен Лоренцо Бойд.
"Потом Фредди Грея убили, и никто не прислушивался. А потом начались протесты. И снова никто не обратил внимания. Но как только в Балтиморе сожгли CVS, весь мир обратил внимание", - добавил он.
Но некоторые мародеры вообще не связаны с участниками протестов и их мотивами. Они лишь пользуются моментом, чтобы сеять хаос и разрушения. Именно это может происходить на видео, на которых видно, как люди бьют окна и обворовывают офисы. Левые и правые белые радикалы в определенной степени смешались с участниками протестов, чтобы сеять хаос. Хотя как много их среди демонстрантов, никто сейчас сказать не может.
