Информационная операция о террористах, скопившихся у северных границ Афганистана, начатая МИД РФ на минувшей неделе, свидетельствует – в Кремле всерьез рассматривают возможность повторного вторжения. Слова Лаврова 21 июля о том, что «О каких-либо точечных ударах по территории Афганистана никто речи не ведет, и о каком-либо вторжении в Афганистан никто даже не задумывается», – скорее подтверждают это, чем опровергают.Когда в Кремле говорят, что даже не помышляют о чем-то, то практика показывает, очень даже помышляют. Такие заявления – «родимое пятно» российской автократии, и уже на следующий день после выступления Лаврова двое его помощников информировали СМИ, в Кремле задумываются и речи ведут.
Синхронно 22 июля Андрей Руденко, заместитель главы МИД РФ, и Мария Захарова сделали однотипные заявления о неких скопившихся террористах и США, которые их снабжают, о чем у ведомства Лаврова якобы есть неопровержимые доказательства. Захарова вещала на своем обычном брифинге в МИД, а Руденко сделал заявление в виде интервью РИА Новости.
Однако, в слаженной работе ведомства Лаврова опять случился крупный прокол. Похоже, оно тоже идет вразнос, как и вся система управления в РФ. Если Захарова в своей манере кричала об ИГИЛ, то Руденко говорил о том, что США стягивают иностранных террористов, воевавших на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Вероятно, это все те же террористы, которых Турция, по армяно-российской версии, завезла в Карабах в 2020 г. из Сирии и Ливии, а теперь они переместились в Афганистан. На России все как обычно. Теперь у Лаврова, как и у Молотова с Громыко, есть неопровержимые доказательства, что военщина Финляндии готова напасть на СССР, а США завозят баллистические ракеты в Афганистан из Пакистана.
Захарова и Руденко запугали россиян талибами, ИГИЛ и безымянными террористами из Сирии и Ливии настолько сильно, что Лавров на следующий день был вынужден выступить вновь и успокоить их тем, что запрещенные в РФ талибы – «вменяемые люди». Получилось, как с партией Гитлера, которая тоже была запрещена в СССР, но в 1939 г. вдруг выяснилось, что фюрер вполне вменяемый человек и с ним можно иметь дела. Поэтому Сталин осудил Великобританию и Францию за нападение 3 сентября на Германию и заявил, что гитлеризм имеет право на существование и уничтожать его нельзя. В декабре 1939 г. Сталин в ответной телеграмме Гитлеру, поздравившему его с 60-летием, писал о «дружбе, скрепленной кровью» немецких и советских солдат в войне с Польшей.
Лавров, успокоив россиян на счет талибов, решил заодно успокоить страны Средней Азии, заявив, что «все обязательства РФ в рамках ОДКБ полностью остаются в силе. Конечно, мы очень твердо надеемся, что никому в голову не придет испытывать на прочность договор о коллективной безопасности». О том, что Армения как начала в 2020 г. испытывать ОДКБ на прочность, так и не может остановиться, Лавров промолчал. Как и о том, что РФ претендует на часть территории Казахстана, а между Киргизстаном и Таджикистаном возник конфликт о границе, который, похоже, не скоро закончится. Сейчас все члены ОДКБ, даже Лукашенко, атакующий Литву мигрантами, только тем и заняты, что испытывают его на прочность.
О том, что в Кремле даже не помышляют о вторжении в Афганистан, за день до ведомства Лаврова начал говорить Замир Кабулов, спецпредставитель президента РФ по Афганистану. Он 20 июля запустил тему доставки США вертолетами оружия ИГИЛ в Афганистане, а 22 июля долго обсуждал возможность военной операции РФ там с Венедиктовым в его передаче «Тузы» на «Эхе Москвы». На другой день, после того как Лавров заверил, что Россия никогда опять не вторгнется в Афганистан. При этом Лавров и Кабулов служат в МИД РФ.
Появление «туза» Кабулова в студии Венедиктова означает, что Кремль начал работу со специфической аудиторией «Эха Москвы» по формированию у нее позитивного отношения к возможному вторжению в Афганистан. Для Кремля эта аудитория ценна своей политической активностью и подчеркнутой оппозиционностью к нему. В Кремле логично считают, если удастся создать эффект одобрения ею вторжения, то глубинный народ бухтеть, разумеется, будет, он там всегда слегка бухтит, но роптать не решится, тем более протестовать, ввиду всенародной поддержки на «Эхе Москвы».
Кремль запустил операцию по подготовке общественного мнения в РФ к вторжению в Афганистан, но до ухода оттуда США и их союзников вряд ли рискнет перейти к военным действиям, хотя и перебрасывает войска к его границе. Американцы дразнят Кремль, заявляя время от времени, что могут передумать и остаться, если талибы начнут массовый террор. Кремль это раздражает. Но он готов предложить себя США в качестве смотрящего за талибами и Афганистаном и вновь после Сирии разыграть тему о совместной борьбе с ИГИЛ и исламским терроризмом в самом широком смысле. В Сирии у него это не получилось, но почему бы не попробовать в Афганистане, авось выйдет, из-за близости того к Китаю.
У Кремля есть также большой выбор мотивов, которыми он может обосновать ввод войск и без получения на это согласия США. Кремль может ввести войска по просьбе талибов, а может ввести их для борьбы с талибами. Может ввести их по сирийской схеме, заявив, что хочет остановить ИГИЛ вдали от границ России. Москва горазда сочинять фантастические оправдания для себя и не краснеть, когда озвучивает их с надрывом в голосе.
Все такие ее оправдания достойны внимания лишь как образы государственной лжи и пропаганды, но гораздо интересней и важнее причины, по которым Москва действует. В случае с Афганистаном у нее есть много причин, как сиюминутных, так и долговременных для вторжения. Среди сиюминутных наиболее весомы и интересны четыре.
Прежде всего, вторжение интересно для Кремля в аспекте транзита власти. При Ельцине подъем рейтинга Путина как премьера был прямо связан с его успехами во второй российско-чеченской войне. Поход в Афганистан, если его красиво обставить и политически грамотно провести, даст преемнику Путина эффект сопоставимый с покорением Чечни и аннексией Крыма, а вместе с ним и долгий карт-бланш на любые действия в РФ. На России всегда обожали царя-победителя, который увеличил число «исконно русских земель». За это ему долго будут прощать все, и пояса затянут. Соблазн вторгнуться усиливается и тем, что при грамотном исполнении все может пройти без больших потерь.
Вторая причина финансовая. Она многогранна. В Кремле с 2015 по 2018 г. носились с идеей газопровода с Ямала через Афганистан в Индию. Но Афганистан, Индия, Пакистан и Туркменистан обошлись без России и в феврале 2018 г. завели трубу газопровода ТАРІ на землю Афганистана. Талибы заявили, что они и Аллах не против газификации. Но против муллы Тегерана, у которых есть благословение Аллаха на газопровод Иран – Афганистан – Индия, но нет благословения от США. Прокладка труб ТАРІ в Афганистане должна была завершиться в 2019 г. в районе Кандагара, но из-за военной активности пуштунских талибов строительство давно замерло. Если РФ оккупирует Афганистан и договорится с пуштунами, то сможет оседлать ТАРІ, а трубоукладчики из Кремля получат новое поле деятельности.
Помимо этой темы Афганистан интересен Кремлю также, как и с недавнего времени Африка, перспективой зайти и что-то выкапывать из земли, тем более, что есть база данных советской геологоразведки. Тут уже живой интерес охранных компаний Пригожина и других. Интересен Афганистан и как производитель наркотиков, поскольку Китай может их экспорт в РФ и транзит через нее сократить и даже прекратить из-за той антикитайской коалиции, которую Москва исподтишка выстраивает вокруг себя в Азии. Так что, оживление китайско-украинских отношений – это еще и реакция Пекина на бурную поддержку Москвой военной хунты в Мьянме.
Если вовлечение Афганистана под эгидой Москвы в коалицию против Китая – это третья важная причина оккупировать его, то поддержание в РФ ощущения осажденной крепости – четвертая причина для такого шага. Поскольку такое ощущение не должно быть сугубо медийным и виртуальным, то нужны малые и необременительные войны. Не где-то далеко в Сирии и в Африке, а у границ РФ. С перманентной войной с Украиной глубинный народ РФ за семь лет свыкся, и нужно его взбодрить новой войной. Афганистан удобный кандидат на такую роль – воевать в нем придется с созданным в России и Сирии ИГИЛ, с мифическими террористами из Ливии и Сирии, или в крайнем случае с партизанами Талибана, которые в отличие от 1980-ых, не будут получать оружие от США. В этом случае вторжение будет выглядеть как реванш за афганское поражение СССР и хорошо впишется в ностальгические схемы Москвы. Затраты невелики, а информационно-политический профит весом и очевиден.
Долгосрочные перспективы таковы, что как бы ни развивались события в Афганистане для Москвы, они не сулят ничего приятного. Независимо от того, проиграет Талибан сейчас битву за власть или выиграет. Третий вариант – распад Афганистана на Белуджистан и собственно Афганистан, похоже, самый приемлемый для нее.
США 20 лет выполняли в Афганистане роль прогрессора по просьбе Аль-Каиды, которая устроила теракт 11 сентября и из-за попустительства ей первого правительства талибов. За это время США подтянули Афганистан в цивилизационном аспекте до уровня Пакистана. У 69% афганцев появились мобильные телефоны, у 22% — интернет. В Пакистане эти цифры составляют 78% и 27,5%. К ужасу талибов женщин стали брать на работу в госслужбы, в том числе и в полицию, и им еще разрешили вести бизнес.
У талибов был шок, когда они поняли, что женщины тоже могут задавать вопросы и отдавать приказы. В результате руководству талибов, запрещавшему в 1980-е своим воинам фотографироваться, пришлось смириться с многими еще более ужасными новациями. Талибан, в отличие от ИГИЛ, требующего, чтобы все одевались по моде VII века, признает изменения в одежде афганцев, произошедшие за тысячу лет, но категорически против джинсов и европейской одежды вообще, как нетрадиционных.
Руководство талибов осознает, что на таких идейных разногласиях долго не продержаться, почему и отклоняло все предложения всех правительств зарегистрироваться и участвовать в выборах. Талибы не могут их выиграть. Могут лишь в первый раз получить максимум 30% голосов, а затем их влияние будет неуклонно снижаться. Поэтому они хотят взять власть с помощью автомата и никогда ее не отдавать. Сейчас у них фора, поскольку местные силы прогресса ощущают себя коллаборантами и морально подавлены, а талибы выглядят как борцы с оккупантами. Но это очень временная и условная фора.
Для Кремля и автократий Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана одинаково опасны как победа, так и поражение талибов. В первом случае велика опасность, что с гор спустятся бородачи и сурово скажут: «Ну, ребята, вы и зажрались, пора вернуться к заветам пророка и законам шариата» в стиле путча 1978 г. в Иране. Во втором есть риск революций, которые из Средней Азии потянутся к России, и та окажется в кольце революций по всему периметру. В силу всех этих обстоятельств в Кремле начали на всякий случай кампанию по продвижению идеи вторжения в Афганистан, несмотря на разногласия, как в брежневском политбюро.
