Смерть в зоне оккупации - явление обыденное и привычное. Это вызывает удивление и пугает одновременно. И похороны здесь тихие. Даже слишком. Как-то без скорби. Без привлечения внимания. Здесь, на Донбассе, в цене всегда, даже в нищие 90-е, были богатые похороны, чтобы потом родню никто не осудил, ни покойник, ни сама родня, ни соседи.
Поминки. Оркестр. Много венков. Чтобы бархат. Флаги. Речи.
Шахтеров хоронить было дешевле: им гроб, машину, автобус и оркестр выделяла шахта. Да, в объединении «Свердловантрацит» был свой личный оркестр, который играл на День шахтера и на похоронах шахтера. Иногда приглашали побарыжить учеников местной музыкальной школы. Туда родители даже силком детей запихивали, на духовые инструменты, говорили, - «учись, хоть на похоронах покормят».
Сейчас смерть в зоне, на Донбассе, в ОРДЛО, стала такой привычной, что особенно никто не тратится, даже если есть деньги.
Что интересно, если в 2014-м опочленцев хоронили помпезно, отпевание в центральном Дворце культуры (кстати, он до сих пор Палац культури), венки, речи, вот это «он умер во славу наварасиии и расии», попы с кадилом, дети в карауле или военные-опочленцы, то сейчас…Умер Максим, да и …Хоронят быстро. Тихо. Без бархата, почестей и речей.
Кстати, здесь погибших опочленцев, даже если называют «героями», то почести им не оказывают, город не выходит их провожать, ни село, ни поселок, на колени никто не становится, с этого смеются. Со стороны похороны любого опочленца это не скорбь, а как бы техническое избавление, итог, как бы точка в нудном и давно предугаданном сюжете.
В основном это и от безденежья, и просто от моральной пустоты. Все знают, что люди в камуфляже все равно умрут. Сегодня. Завтра. Через год, но умрут. Это здесь повторяют, как мантру - мы все умрем.
Это началось в 2014-м, когда все эти апологеты русского мира начали повторять - умереть бы в России.
Когда мы уезжали, кума причитала - остались бы, умерли в родном доме, в родную землю бы положили, а так. Мы были в шоке. Мы ехали жить, а не умирать. Мама ей так и сказала- я еду пожить по-человечески в Украине, раз вы здесь не даете, и болезни я свои здесь оставила, и горести, и слезы, с собой беру только веру, надежду и котов с собакой.
А они все готовились умирать. Для них Россия уже в 2014-м была символ смерти. Меня типало от постоянных разговоров о смерти. «Надену красивое нижнее белье, если убьют, хоть красивой буду», - это мантра. С этим шли на работу и за хлебом. Сначала это было смешно. Потом страшно.
Орать «путинвведи», мечтать па-багатому, уничтожать мир, чтобы пожить па-багатому как на расиии и…и тут же говорить о смерти, связывая жизнь на России со смертью- «эх, хоть умрем все в России».
Чем больше я наблюдаю за жизнью в ОРДЛО, тем больше мне кажется, что небо выполняет все желания критического большинства жителей Донбасса, наверное, потому, что это единое желание и звучит оно часто и в унисон.
Люди в зоне спиваются, молодежь гуляет по-черному, наркоманит, сидит на жутких дешевых наркотиках, синтетике. Ранняя беременность и аборт, как и сифилис до 20 - лет, тоже норма. Война - это обнуление морали. Общество, которое звало войну, радовалось смертям, хотело на смертях па-багатому, становится асоциальным в секунды. Выехали соседи, их дом тут же разграбят. Здесь все считают, что переселенцам в Украине все дают бесплатно. Поэтому отмазка личного хапужничества, мародерства - а зачем тебе это там, тебе дадут.
Да и домушники все равно быстро вычислят нежилой дом или квартиру. Срезают все: розетки, счетчики, провода, кондиционеры, вытаскивают пластиковые окна.
Луганск - большая барахолка. Здесь продают вещи вчера умерших и умерших давно, что-то из прошлой жизни, но больше - намародеренное по оставленным домам. В ОРДЛО в 2015-2017-м был всплеск открытия ломбардов - несли все, что было нажито под «гнетом» «хунты». Тогда «наварасы» думали - потерпим и завтра будет па-агатому, как в Крыму, как на России.
Запасы долларов, евро, зарплат и пенсий начали таять к 2017-му. Сейчас, конечно, домушники стараются вывести и выставить дом пенса, особенно тех, кто получает 2 пенсии (в Украине и в ОРДЛО) или хорошую зарплату в «республике», предприниматели, конечно же, в особой зоне риска. Уровень квартирных краж –запредельный. Я таких показателей не помню с 90-х.
Если квартиру выставляют нарики, то берут все, что можно обменять на дозу. Местные менты (не опочленцы, а старые-новые менты) также крышуют и наркобизнес, и скупщиков-менял. За теми, у кого есть деньги, следят, вычисляют, но…Чаще всего квартиры тех, у кого есть, что взять выставляют по наводке родни, друзей, коллег, улов 50:50.
Общество очень сильно разделено на бедных и богатых. Семьи, где несколько пенсионеров, регрессников, родня в Европе работает (да-да из ОРДЛО все больше и больше уезжают на заработки в ненавистную гей-Европу, так как любимая Россия, это унижения, дешевый рабский труд и кидки на деньги), ведут и держат на особом крючке. Тут не дай Бог с родней поссорится, или что-то не дать, тут же наведут домушников или опочленцев.
Участились и ночные (вечерние) нападения на одиноких прохожих. Чаще всего нападают сзади, с ножом или лезвием. Чаще всего на женщин. И если до войны жители Донбасса блистали (здесь было модно носить на себе много золота, цепочки разной длинны, много сережек, кулонов, кольца, браслеты), то сейчас здесь боятся носить даже дешевую бижутерию, особенно ту, что визуально похожа на золото или серебро.
Все больше и больше ДТП с пьяными за рулем. Иногда мне кажется, что жители, оставшиеся в зоне оккупации, просто поставили на себе крест, обнуление морали и асоциальность жизни так затягивает, что все живут, как в последний день. Это звучит и в разговорах. Это видно в поведении. Обреченность. Пустота. Это просто чувствуется в воздухе.
Кстати, сразу предупреждаю, я не врач, просто есть доступ к официальной медицинской статистике ОРДЛО, здесь все больше и больше странных смертей, я как-то об этом уже писала. Трупы без внешних признаков насилия, то есть без ран, порезов, огнестрела, находят просто по всему городу. Особенно это видно по Луганску и Донецку. В маленьких городах кто-то такие случаи малозаметны, так как единичны. А если вот утром по Луганску находят 5 трупов. В сквере, возле хлебного, в подъезде. Возраст умерших разный. Молодые. Среднего возраста. Но не старики. Причина смерти в таких случаях пишется –аневризма или острая сердечная недостаточность. Но люди сами говорят, что видели, как падают вот такие «сердечники». Они как бы выключаются. Как будто у людей садятся батарейки.
Эта неделя просто треш. Черная пятница стала действительно черной для жителей ОРДЛО, в том числе и для моего Свердловска-Должанска.
На Свердловском машиностроительном заводе на производственном цехе № 11 в результате несчастного случая погиб токарь Александр Мальцев, 1960 года рождения. Мужчину затянуло во вращающиеся механизмы во время работы на токарном станке.
Кстати, рабочие этого завода первым поддержали «русский мир», так как этот заводы выкупил кто-то из регионалов и довел до банкротства, чтобы наш машзавод не был конкурентом еще одного его предприятия. Зарплату здесь частный владелец не платил. Регам было пофиг. Но, все решили, что виноват Киев и «киевская власть». Вот это «киевская власть», - это любимая дурилка местных властей была здесь давно. Не было украинской власти, а именно- киевская. Я часто до хрипоты спорила, доказывая свердловчанам, что такое «власть» и ее иерархия. Такой ликбез я проводила и в своей газете «Социально правовой вестник», который выпускала в Свердловске, пытаясь сделать горожан активными и юридически грамотными. В пустоту. Все в пустоту. 15 лет работы, и… «киевская хунта» по щелчку пальцев. Их не изменить. Никому и никогда!
Рабочие не боролись с собственником, требовали от государства. А когда им предложили па-багатому…В общем, Свердловский машзавод с 2014-го года опорный пункт ихтамнето-коллаборантов по ремонту военной техники и выпуску ПЗРК, «Шмелей» и других наплечных стрелятельных аппаратов.
Им сразу одним из первых в 2014-м стали давать огромные пакеты с едой, гуманитаркой. Все было русского производства. Такая щенячья радость - халява! Я спрашивала соседа, у меня 2 соседа по улице Нахимова работали на машзаводе, мол, как же «халява», если вы зарплату не получаете, а только продуктовый паек. В глазах розовые слоники- халявааа- ты видишь, расия нам дает, а укропы…
Поэтому, погибший, конечно же, мирный житель. Здесь, я смотрю все больше и больше «мирных» резервистов, «мирных» полицаев, «мирных» опочленев, «мирной» милиции и «мирного» обслуживающего персонала. Хотя…а вдруг он был проукраинской позиции, я же не знаю. Проукраинской и собирал ихтамнетам «шмели» на позиции?-н-ддда, что-то не срастается. Все сложнее говорить «здесь не все», но …Да, здесь не все такие. Есть и заложники обстоятельств.
Хотя, вот как это, работать и знать, что ты призывного или резервистского возраста, и тебя все равно призовут в армию «нанарасии»? И вот не надо - а что мы сделаем, мы люди подневольные. Поэтому, вы и подневольные. Те, кто мог сделать, сделал - уехал. Пожертвовал имуществом, чтобы не стать резервистом, обслуживающим персоналом. Жертвой, заложником, щитом, ресурсом. Остался- принимай условия игры, ты-ресурс для оккупанта, поэтому оккупант вправе использовать тебя, как ему заблагорассудится.
Новости из зоны:
- Пьяная женщина за рулем автомобиля «Suzuki SX4», врезалась в дерево и убила своего пассажира.
Погиб Юрий Ивасив, 1963 года рождения. У виновницы ДТП незначительные травмы.
-На копанке ООО «Интеграл», - в ОРДЛО все копанки упорно по-ефремовскому называют «малая шахта» или «ООО», но это всего лишь копанки- погиб шахтёр Руслан Маликов, 1980 г.р., житель Антрацита, он упал в шахту на глубину 200 метров.
- В Луганске домушники отжали пластиковое окно, залезли в дом и вынесли 60000 рублей, 6000 долларов и 220 грамм золотых изделий. Как правило, такие дома «берут» по наводке тех, кто там бывал. Родственное мародерство по-лугандонски.
- На трассе Краснодон-Свердловск, в районе поворота на Верхнюю Деревечку, жительница пос. Медвежанка Светлана Махортова на «Славуте» врезалась в автобус «Iveco», сообщением Стаханов-Ростов, 21-летняя любительница рассекать по обледенелым, не чищеным дорогам умерла на месте.
-В Свердловске похоронили Сергея Лучшева, замкомбата террористического батальона «Призрак», который, как и еще 7-ро опочленцев умер в ноябре от пневмонии. Кроме опочленцев от пневмонии за этот месяц в ОРДЛО умерло 217 человек. Кстати, о т пневмонии здесь назначают универсальное нано- лекарство, которое привозят ящиками из России гуманитарные конвои. Называют его –«горячий укол», это, как подсказывает Гугл, глюконат кальция или хлористого кальция. Умер Сергей Лучшев, уроженец РФ, Кемеровской области, Беловского района, поселения Лесхоз, получивший гражданство Украины в 91-м году из-за места проживания на Донбассе, куда он приехал из русской нищеты. Он хотел русскую нищету Донбассу, не вернутся домой, а вернуть туда всех жителей Свердловска, которые кричали ему «герой». Сергей Лучшев умер не на фронте, а в больнице, в памперсах, куда туда уложила пневмония и лучшая в мире советская медицина, которая и отправила его на тот свет, у него лопнули легкие от горячих уколов.
Донбасс в его оккупированной части умирает. Настойчиво. Отчаянно борется за свое право умереть. Как суицидник. И похороны здесь тихие. И частые. Я очень хотела его спасти…А теперь, заглянув в его глаза, вслушавшись в его отчаянное «мы хотим умереть в россии», я просто не хочу ему мешать. Ведь, умирая, старое всего лишь освобождает путь новому.
